Филиппа рассмеялась. Конечно, она была счастлива это услышать. И он тоже был счастлив. Счастливее момента в своей жизни он не мог припомнить. Потому что с ним была она.
— Могу я кое-что предложить? — спросила Филиппа с улыбкой на лице.
— Все, что угодно.
— Может быть, мы продолжим путь в Шотландию? Если, конечно, ты не передумал делать мне предложение.
Искренне удивленный, он оглянулся на Джека, но тот лишь пожал плечами:
— Ее репутация погибла.
Соммерсет расхохотался.
— Поезжайте. Мы здесь разберемся со всем этим и с вашими дневниками. У меня есть знакомые в «Таймс», которые всегда готовы опубликовать сенсацию и не боятся никаких угроз.
— Тогда увидимся в Лондоне на следующей неделе, — сказал Беннет и подхватил Филиппу на руки.
— Ты так и не попросил меня выйти за тебя замуж, — прошептала она, в ее глазах стояли слезы.
На вершине холма Беннет поставил ее на ноги и опустился на одно колено. С этого места открывался превосходный обзор — влюбленные могли оценить неповторимую красоту Озерного края.
— Я хотел принести тебе сегодня красные розы, — нерешительно начал он.
Филиппа провела пальчиком по его щеке.
— Это ты уже делал. Переходи к следующему этапу.
Беннет усмехнулся, опустил руку в карман и нашарил кольцо.
— Филиппа! Мое сердце, моя кровь, моя жизнь, ты выйдешь за меня замуж?
— Да, — выдохнула она.
Когда Беннет надел кольцо на испачканный палец, Филиппа бросилась ему на грудь. Он с трудом устоял на ногах — иначе они вместе покатились бы вниз. Но ему было все равно. Вместе с его Филиппой все было приключением. Абсолютно все.
Три недели спустя
Филиппа удобно расположилась на диване в гостиной небольшого дома, который Беннет снял для них в Лондоне. Они собирались отправиться на поздний завтрак с ее семейством, но Соммерсет прислал записку и Беннет ушел к нему. Филиппа сообщила Ливи и родителям, что они придут чуть позже, и предалась своему любимому занятию — чтению.
Затаив дыхание, она положила на колени дневник и открыла на том месте, где закончила читать в прошлый раз. Совсем недавно она буквально проглотила все дневники, не в силах ни есть, ни спать, пока не дошла до последней страницы. Теперь она перечитывала их очень медленно и вдумчиво. У нее на коленях лежал только второй дневник, и она собиралась закончить его не раньше чем в конце недели.
Открылась дверь, и в гостиную вошел Беннет с Керо на плече.
— Привет, — улыбнулась Филиппа.
Беннет посадил Керо на стул и дал ей яблоко, которое должно было занять ее на некоторое время, после чего опустился на диван рядом с Филиппой.
— Привет, — ответил он, сопроводив слова нежным поцелуем. — Я снова хотел принести тебе розы, но Керо их съела.
Филиппа расхохоталась.
— У тебя каждый раз новые оправдания. Должна признать, это самое оригинальное. Но ты же знаешь, меня вполне устраивает и мартышка.
— Я тебе за это очень благодарен.
Филиппа взяла его за руку. Их пальцы переплелись.
— Что они сказали? Унижались?
— Нет. Но я получил три извинения. Думаю, одно из них искреннее.
— И для этого хватило угрозы опубликовать твои дневники в газете! Знаешь, я когда-то с большим уважением относилась к Африканской ассоциации, но теперь даже не знаю…
— Они предложили спонсировать еще одну экспедицию в Конго, если я ее возглавлю, — проговорил он и посмотрел на переплетенные пальцы.
Ее сердце пропустило один удар. Несколько ударов. Если он хочет уехать, она не сможет его остановить, да и не станет.
— Когда ты уезжаешь?
Магические зеленые глаза посмотрели на нее. Взгляды встретились.
— Никуда я не поеду. Знаешь, совсем недавно я понял, что жизнь — драгоценный дар. И я намерен ею наслаждаться здесь.
Удовлетворение и облегчение, испытанные в тот момент Филиппой, невозможно передать словами.
— Ты уверен?
— Я совершенно уверен.
Она весьма ненатурально нахмурилась и вздохнула:
— Ну что ж, тогда ничего не поделаешь.
Беннет совершенно искренне удивился:
— Ты о чем?
— Ну, я просто подумала, что было бы интересно увидеть Парфенон, или что там от него осталось, не на картинке, а воочию. Ты говорил, что никогда не был в Греции. Но если тебя больше не интересуют путешествия, тогда…
Беннет закрыл ей рот своей широкой теплой ладонью.
— Ты уверена? — пробормотал он, не сводя с любимой своих удивительных глаз цвета джунглей.
Филиппа кивнула и взяла его руку в свои.
— Я обнаружила у себя склонность к путешествиям. И к одному путешественнику.