Шарлотта покинула ложу, но вскоре услышала звуки труб, возвещавшие о начале представления. Все посетители Воксхолла хлынули к кромке поля, на котором разыгрывалась битва.
— Мы пропустим самое интересное, — пролепетала Элис, едва поспевая за госпожой.
Шарлотта открыла было рот, чтобы ответить горничной, но тут увидела Ксавье. Одетый в костюм, выдержанный в черно-серых тонах, он стоял в начале темной, едва освещенной аллеи Друидов и пристально смотрел на Шарлотту. Сердце ее бешено забилось.
Ксавье приехал в Воксхолл, как и обещал!
— Мне нужно подышать свежим воздухом, Элис, — заявила Шарлотта. — Подожди меня здесь, возле живой изгороди, я скоро вернусь.
— Я не могу оставить вас одну! Лорд и леди Бирлинг уволят меня за это!
— Они ничего не узнают, обещаю. А у тебя появится возможность посмотреть представление. Со мной все будет в порядке, не сомневайся.
— О, мисс Шарлотта, боюсь, что это плохая идея…
— Это замечательная идея, Элис. Жди меня здесь.
Все еще с беспокойством глядя на госпожу, горничная кивнула:
— Слушаюсь, мэм.
Чувствуя на себе любопытные взгляды, Шарлотта пересекла павильон и спустилась в сад. Она действовала решительно и безоглядно. В ней словно проснулась свободная, необузданная, неукротимая женщина, способная бросить своего добропорядочного спутника и углубиться в темный сад с красивым повесой.
— Ты чудесно выглядишь, — тихо сказал Ксавье, когда Шарлотта подошла к нему.
— Это платье подарила мне София, моя кузина.
— Оно тебе очень идет.
— Я чувствую себя в нем полуголой.
Взгляд Ксавье скользнул на ее грудь, а затем снова остановился на лице.
— Это преувеличение. К сожалению, тебя никак не назовешь голой, — пробормотал он.
Шарлотта нервно сглотнула, поймав на себе его хищный взгляд. Точно так же Ксавье смотрел на нее в Гайд-парке, когда целовал.
— Я рада, что ты приехал.
— Я хочу, чтобы ты прогулялась со мной, — сказал Ксавье. — Но учти, если ты согласишься, в твоей жизни все изменится. Назад дороги не будет. Поэтому хорошенько подумай, Шарлотта, прежде чем дашь ответ. Там, в ложе, тебя наверняка ждет Битли. Он безобиден, а я — нет. Я представляю для тебя большую опасность, надеюсь, ты знаешь это.
— Всю свою жизнь я находилась в полной безопасности, Ксавье, — сказала Шарлотта, нервно улыбаясь. — К тому же, кроме темноты, царящей в саду, я не вижу никакой другой опасности. На губах Ксавье заиграла улыбка.
— Пойдем со мной, и ты узнаешь, грозит ли тебе там какая-нибудь опасность или нет.
Они не были одни в аллее Друидов. В полутьме из ниш, которые образовывали подстриженные кусты, окаймлявшие дорожку, сквозь звуки отдаленной битвы слышался шепот, тихие стоны, шелест шелка. Баронессу Бирлинг хватил бы удар, если бы она узнала, что ее дочь в компании с графом Мэтсоном гуляет по скандально известным темным аллеям садов Воксхолла.
— Неужели тебе не хочется взглянуть на историческую реконструкцию знаменитого сражения? — спросила Шарлотта. — Ты же был ее участником, насколько я знаю!
— Все это в прошлом, — ответил Ксавье, подводя Шарлотту к арке из подстриженных кустов. — А теперь меня больше занимает мое будущее.
Под будущим Ксавье понимал ее, Шарлотту Бирлинг.
— Куда мы идем? — спросила Шарлотта.
Ее сердце учащенно забилось, казалось, оно сейчас выскочит из груди. Ксавье был именно тем человеком, с которым она мечтала связать свою жизнь.
— Вот мы и пришли, — сказал Ксавье.
Арка была искусно занавешена одеялами, а за ней располагалась небольшая лужайка, со всех сторон огороженная густыми зарослями. У Шарлотты перехватило дыхание. Он заранее подготовился к этому свиданию!
— А если нас увидят?
— Не бойся, я принял меры предосторожности. Уилсон, ты здесь?
— Да, милорд.
Шарлотта не удивилась, увидев одного из лакеев графа, стоявшего у края аллеи, недалеко от занавешенной арки.
— И давно у тебя созрел план устроить здесь тайное свидание? — спросила она.
— Несколько дней назад. Впрочем, я мечтал о таком свидании с нашей первой встречи.
Когда они вошли в свое убежище и задернули одеяла, Ксавье крепко обнял Шарлотту.
— Я же говорил, что я хороший стратег, — прошептал он и припал к ее губам.
Шарлотта застонала от наслаждения, тая в его объятиях. Теперь, когда их никто не видел, когда им никто не мог помешать, они были предоставлены самим себе и могли делать все, что угодно. Она готова была отдаться Ксавье, ее тоже сжигала страсть. Однако мысль о родителях все еще останавливала от решительного шага. Что будет, если они обо всем узнают?
— Мы правильно поступаем? — прошептала Шарлотта, дрожа всем телом.
— Нет. Но я ничего не могу с собой поделать. Давай забудем обо всем и обо всех. Сейчас есть только я и ты. Будь моей, если ты этого хочешь.
— Я этого хочу, — прошептала Шарлотта. Она была бы не в силах уйти отсюда, даже если бы знала, что это свидание навеки погубит ее репутацию и навлечет позор на всю ее семью.
Внезапно Шарлотта слегка отстранилась от Ксавье и взяла в руки сумочку.
— Это ожерелье порекомендовала мне леди Ибсен. — Она достала из сумочки ожерелье с фальшивыми изумрудами.
Ксавье взял вещицу из ее рук.
— Джанетт? Когда?
— Несколько дней назад. Герберт сказал, что ожерелье безвкусное, а леди Ибсен заметила, что в этом вся соль.
Ксавье улыбнулся. Он надел ожерелье на шею Шарлотты и застегнул замочек. А затем его пальцы скользнули по длинной цепочке вниз, к фальшивому изумруду, лежавшему в ложбинке ее груди.
— Нет, так плохо, — пробормотал Ксавье. — Сейчас я это исправлю… — И он спустил верхнюю часть наряда с плеч Шарлотты.
Ахнув, она прикрыла грудь, уцепившись за легкую ткань.
Она точно сошла с ума! Что она позволяет мужчине?! Однако эта мысль испарилась сразу, как только их губы снова слились в страстном поцелуе.
Пальцы Шарлотты сами собой разжались, и платье упало к ее ногам.
Издалека доносились взрывы, крики, аплодисменты. Представление шло своим чередом, публика ликовала. Но вряд ли восторг зрителей мог сравниться с тем восторгом, который испытывала сейчас Шарлотта. Герберт, вероятно, уже начал беспокоиться, но ей это было безразлично.
На Шарлотте теперь была только тонкая сорочка. Но она не чувствовала холода. Ксавье согревал ее жаром своего тела и своими страстными поцелуями.
Обвив руками шею любимого, Шарлотта изо всех сил прижималась к нему.