Кейтлин приподняла длинный шлейф амазонки и взглянула на него сквозь пелену дождя — черные ресницы частоколом окружали огромные темные глаза.
— Надеюсь, мы быстро доберемся до постоялого двора. Я совсем замерзла.
— Мы едем не на постоялый двор.
— Но… ведь все остальные поехали туда, и мы…
— Отсюда ближе к дому, и у меня нет желания схватить простуду.
Александр ухватил ее за талию, поднял и посадил на лошадь. Она согнула колено над лукой седла, и он помог ей устроить ногу в стремени, проследив, чтобы пятка надежно легла поверх металлического обода.
Затем взлетел в седло, схватил поводья лошади и попел за собой лошадь Кейтлин, стараясь ехать медленным шагом, потому что под неустанным дождем каждая покрытая мокрыми листьями кочка представляла нешуточную опасность. Следующие двадцать минут они в полном молчании пробирались через узкую полосу леса, пока внизу под холмом не показался замок. Едва лошади ступили на подъездную аллею, как навстречу выбежали слуги, спеша помочь. Хей вынес огромный зонт, который раскрыл над головой вконец промокшей Кейтлин.
Перед тем как войти в дом, Кейтлин на миг задержалась, чтобы скрутить жгутом и выжать волосы. Затем она последовала за мистером Хеем. Александр шел за Кейтлин, пытаясь заставить себя не смотреть на нее, — но тщетно. Волосы Кейтлин были откинуты назад, и по сравнению с их суровой приглаженностью черты лица казались еще нежнее, полные губы — еще чувственнее, а румянец заметнее на молочно-белой коже. Мокрая ткань бархатной коричневой амазонки липла к телу, не оставляя простора воображению. Мокрый бархат любовно облегал и нежный покат плеч, и плоский живот.
Кейтлин поежилась и сложила руки на груди, закрываясь от его взгляда. И весьма кстати, потому что Александр да и все лакеи видели, как встают торчком ее соски под тонкой тканью амазонки.
— Мисс, вы мерзнете, — заявил мистер Хей. — Нужно как можно скорее переодеть вас в сухую одежду.
«Снять бы с нее эти мокрые тряпки, и прямо в постель — лучше всего в мою», — подумал Александр.
Мистер Хей отдал приказания лакеям, и один из них вскоре вернулся в сопровождении рыжеволосой горничной, которая несла толстое шерстяное одеяло. Болтая без умолку, она завернула Кейтлин в одеяло и увела ее прочь, лишь мокрые следы остались на ступеньках лестницы.
— Боже правый!
Обернувшись, Александр увидел, как из гостиной выходит Дервиштон. Он тоже провожал глазами удаляющуюся фигурку Кейтлин, да еще с выражением неподдельного восхищения на лице.
Александр почувствовал, что снова начинает злиться. Он сорвал с себя мокрый сюртук и бросил его ожидающему лакею.
— Я хочу принять горячую ванну у себя в комнате.
Мистер Хей поклонился:
— Разумеется.
Дервиштон обернулся к Александру:
— У нее растрепалась прическа. Вы заметили, как восхитительно…
— Да.
Он прошел мимо Дервиштона и бросился вверх по лестнице, перешагивая по две ступеньки зараз, с громким хлюпаньем припечатывая сапоги о ступеньку при каждом шаге.
За спиной послышались шаги. Это Дервиштон решил его догнать.
— Лорд Маклейн, как вы съездили? Или мне не стоит спрашивать?
Александр остановился перед дверью отведенной ему комнаты.
— Как вы могли заметить, там было сыро.
— А где все остальные?
— Лошадь мисс Херст оказалась неуправляемой, и мне пришлось ей помочь.
В глазах Дервиштона загорелся ехидный огонек:
— В качестве горничной, а, Маклейн? На вас не похоже.
— Терпеть не могу видеть, как неумелый наездник губит отличную лошадь, — резко возразил Александр.
Хоть бы этот дурак поскорее убрался восвояси. Холодная вода затекала ему за воротник. Чертовски неприятно.
— Никогда еще не встречал женщины, которая смотрелась бы под дождем так очаровательно, как мисс Херст. — Дервиштон бросил голодный взгляд в направлении покоев, отведенных дамам. — Очень рад, что вы не питаете к этой леди ни малейшего интереса, потому что намерен за ней приударить.
Александр отер мокрое лицо.
— Мне казалось, вас интересует герцогиня.
— Интересовала. Но сегодня она уступила и… — Дервиштон пожал плечами. — Очарование исчезло. Что я действительно люблю, так это решать сложные задачи. Надеюсь, мисс Херст подкинет мне такую.
— Вы правы, эту крепость так просто не возьмешь. Если бы я получал пенни каждый раз, когда подумывал, не задушить ли, в самом деле, ее…
Вот как сейчас, за то, что из-за Кейтлин ему приходится выслушивать глупости, которые изрекает Дервиштон. До недавних пор Александр считал Дервиштона довольно умным молодым человеком, веселым и легким на подъем. Как он не замечал столь очевидных признаков слабости и мелочности его натуры? Дервиштон сощурился:
— Сознайтесь же, вас все же интересует мисс Херст!
— А если да, вы прекратите ее преследовать? — с вызовом ответил Александр.
Глаза Дервиштона потемнели, губы скривились в улыбке.
— Нет.
Александр пожал плечами:
— Тогда о чем разговор?
— Мы бы точнее очертили свои позиции на игровом поле. — Он махнул рукой. — Однако поступайте как хотите. Что, собственно, вы всегда и делаете. Как и я. — Поклонившись, Дервиштон повернулся, чтобы уйти.
— Дервиштон?
Остановившись, молодой лорд обернулся:
— Да?
— Я бы не стал особо увлекаться охотой на мисс Херст.
Дервиштон был невозмутим.
— Она красива, признаю…
— Исключительно красива.
Александр кивнул.
— У этой девицы ни гроша за душой, и вряд ли она может ожидать какого-нибудь наследства.
Дервиштон фыркнул:
— Так я же не собираюсь на ней жениться. Не более чем вы, когда затеяли с ней небольшой флирт в прошлом сезоне в Лондоне.
Александр стиснул зубы.
— Вижу, вы сегодня времени зря не теряли.
— Да, Джорджина рассказала, какую плохую услугу мисс Херст оказала вашему семейству. Но я буду осторожен, чтобы не угодить в ту же ловушку. — Дервиштон усмехнулся. — Должен признаться, она меня заинтриговала. Дочка викария, сама благопристойность, и эти наводящие скуку правила приличия! Однако при всей ее притворной стыдливости я чувствую — в ней есть искра, которая может полыхнуть пожаром. Своевольная, дерзкая — так что вы видите, добыча как раз по мне.
Глаза Дервиштона хищно блеснули.
Александр сунул руки в карманы — он уже сжал кулаки, готовый выбить Дервиштону зубы. Разумеется, Кейтлин порывиста и исполнена природной чувственности. Опасное сочетание, если она попадет в руки беспринципного негодяя.