Кейтлин нахмурилась:
— Лорд Дервиштон, в высшей степени неприлично предлагать мне такое.
Улыбнувшись, он пожал плечами:
— Кому решать, что прилично, а что нет? Я видел ваше лицо, когда Маклейн вас отверг, и решил предложить вам мое покровительство.
— Ваше… покровительство?
Он прижал руку к сердцу, окидывая ее теплым взглядом.
— Кейтлин, вы, должно быть, заметили, какие чувства я к вам питаю. Я влюблен. Даже, можно сказать, я вас люблю.
— Лорд Дервиштон, прошу вас…
Какое мучение — слышать слова любви от одного мужчины, вто время как отчаянно хочешь услышать их от другого! Наконец она поняла — и сердце ее упало: она хочет услышать, как Маклейн объясняется ей в любви. Ей ничего не нужно, кроме его любви. Боже всемилостивейший, как же это случилось?
Приняв ее молчание за знак поощрения, Дервиштон продолжал:
— Кейтлин, я человек небогатый. Признаться, я ехал на этот прием в надежде найти богатую жену. Но стоило мне увидеть вас, как…
Он с жаром поцеловал ее пальцы. Кейтлин поспешно отдернула руку.
— Лорд Дервиштон, прошу вас! Я… я глубоко тронута вашим признанием, но…
Но он ее поцеловал. Только что они разговаривали на лестнице, и вдруг он прижал ее к стене, схватил в объятия, сжал так, что она едва могла дышать.
Кейтлин отчаянно боролась, упираясь ладонями в его грудь. Пыталась отвернуться — напрасно.
— Пустите меня! — потребовала она, готовая закричать что есть сил, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь!
Но он лишь крепче прижимал ее к себе, шепча на ухо:
— Вы моя! Вы будете…
Удар грома потряс весь дом до основания. Свет закрыла черная тень, и Кейтлин внезапно очутилась на свободе — так же внезапно, как до того в плену у Дервиштона.
Она увидела Александра — его лицо было искажено дикой яростью. Раздался новый громовой удар оглушительной силы, над самой крышей дома. Отброшенный в сторону Дервиштон был разъярен не меньше Маклейна.
— Вы не имеете права вмешиваться!
Маклейн ответил уничтожающим взглядом, прежде чем приказать Кейтлин:
— Идите в свою комнату.
— Но я…
Его глаза сверкали злым зеленым огнем. Снова грянул гром, и стены вздрогнули, зазвенели стекла в окнах. Полыхнула молния, слепя глаза. Мощный порыв ветра ударил о стены дома, загрохотали ставни.
У подножия лестницы раздался пронзительный крик Джорджины, которая звала Маклейна.
— К черту, Кейтлин! — рявкнул он. — Что за безобразный вид! Быстро к себе!
Безобразный вид? Какой остолоп мог бы… Она поймала собственное отражение в огромном зеркале. Растрепанные волосы падают на плечи, губы распухли. Если ее увидит Джорджина или кто-нибудь из гостей…
Его огненный взгляд снова прожег ее насквозь.
— Идите к себе! Сейчас же!
Кейтлин подхватила юбки и побежала. Едва она очутилась у себя, как разразилась страшная буря.
Хлынул дождь с градом, заколотил в окна. Молнии заливали синевато-белым светом спальню, смутно освещенную свечой у изголовья и трескучим огнем в камине. В коридоре послышались звуки борьбы, приглушенный крик, затем громкий треск. Буря набирала силу, поглощая любой звук в доме, и Кейтлин ничего больше не слышала. Ей казалось, что она знает силу проклятия, но мощь разгулявшейся стихии просто поразила ее.
Вздрогнув, она потянулась к звонку, чтобы позвать Мьюрин. Но она не успела схватить шнур, когда кто-то бесцеремонно распахнул дверь спальни. На пороге стоял Маклейн.
Кейтлин ахнула. Его галстук съехал набок, один рукав сюртука был порван на плече, из резаной раны возле глаза текла кровь. Кровоточила и разбитая нижняя губа. Но глаза сверкали по-мужски уверенно, и довольная улыбка кривила рот. Маклейн закрыл дверь и ткнул пальцем в замочную скважину:
— Где ключ?
— Мьюрин положила его в верхний ящик туалетного столика. Я никогда…
Он пересек комнату, достал ключ и бросил ей в руки.
— С этого Дня вы будете закрываться на ключ. Вам ясно? Дервиштону нельзя доверять.
Она кивнула, вся дрожа.
— Я никак не ожидала, что он…
— Кто-то дал ему понять, что вы немногим лучше ночной бабочки, — мрачно пояснил Маклейн.
— Понятно. Ее светлость.
— Он сделал вам больно?
Маклейн смотрел на нее обеспокоенно.
— Нет, вы пришли вовремя. Но вот вам, кажется, досталось.
— Дервиштон предпринял жалкую попытку отомстить, но потерпел поражение.
— Боже правый! У вас такой вид, хоть вы и победили, а что же тогда с ним?
— Избил его в кровь. — Маклейн снова взглянул на нее с тревогой. — Вы уверены, что с вами все в порядке?
Кейтлин улыбнулась:
— Неужели похоже?
— Нет. Вы… вы просто очаровательны.
Его взгляд потеплел, и вдруг воздух в комнате сделался густым и тяжелым, словно впитав в себя миллион мыслей и чувств, слишком сложных и запутанных, чтобы сложиться хоть в одну связную мысль.
— Сядьте и дайте мне осмотреть ваши раны, — приказала Кейтлин — ее голос казался странно хриплым.
Она указала ему на кресло возле камина. Бросилась к умывальнику, взяла кувшин и смочила полотенце водой.
«Возьми себя в руки, Херст. Даже если ты наедине с ним, причин для паники нет».
Но это была не паника. Она предчувствовала куда большую опасность, которая заставляла ее кровь быстрее бежать по жилам, а руки — дрожать.
Идя к нему от умывальника, Кейтлин заставила себя улыбнуться:
— У меня три брата, поэтому разбитые губы и фонари под глазом для меня дело привычное.
Он скрестил руки на груди.
— Мне не нужна нянька.
— Отлично, потому что я только вытру вам кровь и взгляну, не нужно ли наложить швы, и вы отправитесь к своему камердинеру. Вот он и будет вам нянькой.
Подойдя к двери, она повернула ключ в замке.
— Что вы делаете?
— Не хочу, чтобы кто-нибудь ворвался сюда, когда я буду обрабатывать раны.
Он поморщился:
— Просто дайте мне полотенце.
— Нет. Вы не видите, где порез, а я вижу.
— Очень хорошо, черт подери! — Он упал в кресло и снова поморщился. — Тогда делайте свое дело, да побыстрей.
Кейтлин встала как раз меж его колен. Она остро ощущала его близость… Коснулась подбородка, приподняла лицо Маклейна, и его небритая кожа слегка щекотала ее пальцы. Она промокнула разбитую губу, морщась так же болезненно, как и он.