— Прибегни к состраданию, дорогая. Он, как петух, защищающий своих кур, надувается, выпячивает грудь и готов пустить в ход острый клюв. Когда он поймет, что ты не представляешь опасности ни для него, ни для его курятника, он все будет видеть в ином свете.
Трионе удалось выжать бледную улыбку:
— Мне бы твою уверенность. И все же ты дала мне пищу для размышлений. Думаю, я научусь ездить верхом. Это будет доказательством того, что я готова идти ему навстречу. А потом через некоторое время в удобный момент заведу речь о девочках. А пока что буду вести себя в Гилмертоне так, как если бы он и в самом деле был моим домом. И начну с сегодняшнего вечера. Думаю приготовить свой знаменитый пастуший пирог.
Бабушка просияла:
— Узнаю свою Катриону!
— Благодарю тебя.
— А потом? Что будет потом, дитятко? Ты не можешь только уступать, девочка, ты должна получать что-то взамен. Чего ты потребуешь?
Она задумалась и наконец решительно произнесла:
— Права самой решать, когда мне уехать.
— Вот это моя внучка! И не беспокойся о Маклейне: ни один мужчина не выдержит долго в одиночестве. Это не в их природе.
Бабушка заключила Триону в объятия, пахнувшие пудрой и лавандой.
— Только обещай как можно скорее навестить меня. Хочу задать тебе кое-какие вопросы. Меня всегда интересовали Маклейны, а теперь вот одна из моих внучек замужем за одним из них! Кто бы мог подумать!
— В самом деле! Чудеса, да и только.
Триона улыбалась, когда миссис Уоллис внесла блюдо с лепешками и чайник с горячим чаем.
— Миссис Уоллис, это моя бабушка, миссис Нора Херст. Она…
— Ох, — перебила ее бабушка, не сводя глаз с экономки. — Так это на вас лежит ответственность за пыль на подоконниках!
Миссис Уоллис, судорожно сглотнув, ринулась к ближайшему окну и провела пальцем по гладкой поверхности подоконника. То, что она увидела, заставило ее залиться краской.
— Почему эта лентяйка… — Она не закончила фразы. — Я сейчас же пришлю девчонку закончить работу.
Триона предпочла бы, чтобы бабушка не вмешивалась в дела дома и не пыталась моментально исправить все огрехи.
— Благодарю вас, миссис Уоллис. Сегодня не стоит этого делать. Кстати, не скажете ли вы кухарке, что сегодня ужин буду готовить я?
— Вы, миледи?
Бабушка поморщилась.
— Она отличная кулинарка. Все мои внучки умеют готовить, — с гордостью заявила Нора.
Миссис Уоллис присела в реверансе:
— Прошу прощения! Я нисколько не сомневалась… Конечно, я предупрежу кухарку, что сегодня у нее будет свободный вечер. Она с радостью навестит сестру.
Впервые за неделю Триона почувствовала, что она на своем месте и знает, что делать. Улыбаясь, она налила бабушке чашку чаю.
Большие войны выигрывают в маленьких сражениях, и она решила начать свою войну с лучшего пастушьего пирога, какой Хью Маклейну доводилось пробовать в жизни.
Хью передал свой плащ Лайаму:
— Где леди Катриона?
— Думаю, она переодевается к обеду, как и девочки, милорд.
Хью кивнул и пошел к лестнице. Он как раз добрался до площадки, когда на пути у него оказались дочери, одетые к обеду и направлявшиеся в столовую.
— Попридержите коней! — приказал он.
Они мгновенно остановились. Девон отвела волосы с лица и нахмурилась:
— Слушаем тебя, папочка!
Позади нее Кристина пыталась завязать пояс. Локти ее были раздвинуты по бокам. Агги же прыгала на одной ноге, поправляя чулок.
— Куда вы спешите?
Кристина подняла голову:
— Ужинать.
Он посмотрел на часы:
— Так рано?
Девон снова помрачнела:
— Ты ведь не велел нам опаздывать.
— Я твердил это много раз, но никогда не видел, чтобы вы спускались вниз так рано.
— Мы просто взволнованы, — пояснила Агги.
Девон бросила строгий взгляд на сестру, и малышка покраснела.
— Да нет, — попыталась она поправить оплошность Агги. — Мы просто проголодались.
— Это верно, — согласилась Кристина. — Мы просто умираем от голода. Нынче днем мы катались с тобой верхом добрых два часа.
— И играли с новорожденными жеребятами, — добавила Девон.
Он снова посмотрел на них. Происходило что-то непонятное, но по лицам всех трех нельзя было понять, в чем дело. Он дал им дорогу.
— Тогда ступайте. Но соберитесь с силами и дождитесь ужина спокойно. Леди не должны показывать, что голодны.
— Да, папа!
Они мгновенно скрылись. Он только слышал, как стучат по ступенькам их башмаки.
Хью улыбнулся и направился в спальню. Еще есть время, чтобы отшлифовать их манеры. Пусть немного подрастут. Хорошо, что они оттаяли и чувствуют себя свободно в его доме.
Он открыл дверь спальни и огляделся, но в комнате было тихо. Каждый раз, когда на прошлой неделе он возвращался домой, Катриона была здесь и одевалась к обеду. Он удивился тому разочарованию, которое его охватило, когда убедился, что ее здесь нет.
Черт возьми! Он избаловался! Хью помылся и переоделся к трапезе, продолжая гадать, где она может быть. Он не стал терять время на то, чтобы настроиться должным образом, и помчался вниз по лестнице.
Войдя в столовую, Хью услышал, как Девон говорит:
— Это не моя вина! Я не думаю, что она может войти и…
Девочка перехватила взгляд Хью и замолчала.
У Кристины и Агги был, несомненно, виноватый вид.
Хью пересек комнату и подошел к дочерям, одарив каждую подозрительным взглядом. Потом внимательно поглядел на Девон:
— В чем не твоя вина?
Щеки Девон вспыхнули, но она вызывающе вскинула подбородок:
— Я говорила…
Вошла Катриона. За ней следовали Лайам и Ангус. Оба лакея несли по большому подносу и тотчас же поставили их на стол.
Хью смотрел, как Катриона здоровается с девочками, а потом занимает свое место за столом напротив. На ней было одно из новых платьев, на этот раз светло-желтого цвета и очень простого покроя. Оно очень шло Катрионе.
На другой женщине такое платье выглядело бы простоватым и неброским, но оно подчеркивало прекрасную фигуру Катрионы и потому казалось роскошным.
Лайам снял крышки с блюд.
— Ах! — выдохнул Хью. — Пастуший пирог. Мой любимый!
— Его приготовила мисс Катриона, — пискнула Агги. Хью смотрел на пышную запеканку, вдыхая ароматный пар, поднимавшийся от нее.