Он натянул шляпу поглубже и улыбнулся Харриет.
– Забудь, где я жил и куда собираюсь уехать. В данный момент я нахожусь здесь, в самой настоящей деревне.
– Но все это ненадолго. – Харриет покрепче затянула ленты под подбородком. – Ты бы впал в отчаяние, если бы узнал, что тебе придется провести здесь всю оставшуюся жизнь.
– Харри! – позвала Офелия. – Иди скорей, посмотри... Харриет бросила взгляд на Чейза:
– Что это вы там натворили?
– Ничего. Может, она восторгается тем, как быстро мы управились с овцами?
Харриет нахмурилась:
– Нет, там что-то другое. – Она поспешно направилась к воротам.
Чейз остался стоять на месте, плечами ощущая тепло солнечных лучей, наслаждаясь запахом сена и ароматом свежеиспеченного хлеба. Он чувствовал себя наверху блаженства. Вот она, прелесть простой жизни, в которой правили бал нравственность и добродетель. Жаль только, что сам он отнюдь не мог похвастать этими качествами.
Когда он подошел к загону, Стивен молча почесывал затылок, уставившись на овцу, которая мирно щипала траву перед ним, а Офелия, прикрыв рот рукой, давилась от распиравшего ее смеха.
– Ну, в чем дело? – спросил Чейз, чувствуя, как его охватывает беспокойство.
Харриет встретилась с ним взглядом, и он заметил, что ее карие глаза искрятся смехом.
– Какого черта! Вы же сами говорили, что чем тщательнее стрижешь, тем лучше. – Чейз чувствовал, что его слова звучат так, словно он оправдывается.
– Да, но... – София не смогла больше сдерживаться и расхохоталась: – Они выглядят словно пудели!
– Пудели? – Чейз проследил за ее взглядом. Офелия наклонила голову набок:
– Пудели или львы. Вот именно, просто вылитые львы, особенно вон тот баран.
– Чейз, – осторожно спросила Харриет, – почему ты постриг их таким образом?
Сент-Джон скрипнул зубами.
– Потому что вы все так делаете. Я оставил немного шерсти, чтобы не задеть жизненно важные органы. Деррик сказал, что так положено...
Чейз обернулся, но Деррика нигде не было видно.
– Дьявольщина! Так он что, сделал это нарочно?
– Ну конечно, – Харриет усмехнулась, – да он просто разыграл тебя, глупый!
– Разыграл, вот как? Ну, только попадись он мне...
– Не надо так расстраиваться. – Харриет по-дружески похлопала Чейза по плечу. – В конечном счете, все не так уж ужасно.
– И все равно мы не можем оставить столько шерсти на овцах, так что придется постричь их заново, – недовольно заметил Стивен.
Харриет кивнула:
– Мы поручим это Деррику. Найдите его и скажите, что я требую сделать все до того, как подойдет следующая партия овец.
Стивен кивнул и хлопнул Чейза по спине.
– Я просто представить не мог, что вы проявите такой талант в стрижке овец. Если найдете время, может, придумаете что-нибудь сделать вон с теми кустами напротив дома: небольшая фигурная стрижка тут пришлась бы в самый раз.
Офелия прыснула:
– Раз уж у него овцы выглядят как пудели, может, кусты будут смотреться как овцы?
– Я подумаю, – ответил Чейз, стараясь скрыть от Уордов невольную улыбку и ощущая приятное чувство сопричастности к их делам. – Чем, интересно, я заслужил то, что меня спасло семейство остряков-овцеводов? Почему меня не нашли обычные нормальные люди без чувства юмора и не имеющие ни единой овцы в хозяйстве?
Харриет вскинула брови в притворном ужасе:
– А чем бы вы занимались эти три недели без наших шуток и овец? Вам следует признать, что вы усвоили некоторые важные уроки жизни.
– И какие же это уроки?
– Ну например, искусство подниматься рано утром.
София кивнула:
– Пока еще это удается с трудом, но Стивену уже не приходится бить вас подушкой по голове.
– Очень мило, – заметил Чейз, – хотя и бесспорно. Наверняка я никогда не научился бы вставать в столь безбожно ранний час без вашей помощи.
– Точно, – подтвердила Офелия, – и вы уже поняли, что мазь для овец лучше всего применять только на овцах.
– Полагаю, этот урок я усвоил очень хорошо, а вот Харриет, похоже, нет.
– О, я никогда не испытываю эту мазь на себе. – Харриет усмехнулась. – А вот хвастунам, которые не привыкли ценить чужую заботу о них, мазь иногда помогает.
– А еще вы научились быть более любезным и общительным, – уверенно заявила София. – Матушка говорила, что представить себе не может обед без ваших рассказов о городе и тамошних жителях, хотя мне все равно не верится, что лорд Байрон не ест ничего, кроме картошки с уксусом.
– Ладно, хватит вам! – Офелия сдвинула брови. – Как нам найти Деррика и обрадовать – ведь его теперь ждет куча работы...
Стивен сделал шаг от ворот и подхватил свои костыли.
– Деррик наверняка в библиотеке, читает свою книгу. Я приведу его.
Харриет кивнула и повернулась к сестрам:
– Помогите матушке убрать стол, а мы с Чейзом заточим ножницы в амбаре и через час будем здесь, тогда как раз подойдет следующая партия овец.
Девушки тут же взялись за дело, смеясь и болтая на ходу.
Харриет некоторое время смотрела им вслед, затем подобрала ножницы и направилась к амбару, спиной ощущая, что Чейз следует в шаге от нее.
Когда они подходили к дверям амбара, она украдкой взглянула на него: рубашка распахнута, рукава высоко закатаны, кожа слегка загорела. Он выглядел сейчас совершенно другим человеком, совсем не похожим на того несчастного и ограбленного бедолагу, которого они нашли в лесу.
– Скажи, ты счастлив? – неожиданно спросила она. Чейз в упор посмотрел на нее:
– Счастлив?
Она не собиралась произносить это вслух, но раз уж так получилось...
– Ну да. Ты счастлив? Вопрос ведь довольно легкий.
– Не знаю, я как-то не думал об этом...
Харриет старалась не смотреть на него, но не смогла удержаться. Она вспомнила, как губы Чейза целовали ее, обладали, наслаждались ею. Такого она в жизни не могла себе представить.
Чейз поймал ее взгляд, и глаза его потемнели.
– Не смотри на меня так, если не хочешь дорого зfплатить за последствия, – склонившись, прошептал он ей на ухо.
Его голос обволакивал Харриет, от него по ее спине побежали мурашки.
– Разве я смотрю как-то особенно?
– А разве нет?
– Нет.
Его рука обвилась вокруг ее запястья, и Харриет в тот же момент оказалась в амбаре. Ножницы полетели на пол. Харриет лишь успела заметить, как Чейз захлопнул широкие двери и задвинул засов. Затем Чейз прислонился к двери, и на его губах заиграла торжествующая улыбка.