У них с Брайаном никогда такого не было, даже с самого начала.
Мысль эта промелькнула и ушла, не оставив после себя боли, как это обычно бывало. Чем дольше она жила в Глори, тем дальше становился Брайан и все, что с ним связано.
Забавно, когда она ехала сюда, то никак не думала, что здесь ей удастся восстановиться после развода.
Ник зашевелился, просыпаясь, и потянулся.
— Рокси? — прошептал он.
— Да?
Он поднял руку и смахнул с ее лба завиток.
— Рокси, я не думал, что все это случится так быстро. Я тогда ни за что не стал бы ставить лазанью в духовку.
— Она сгорела?
— Нет, я включил таймер, и… — он посмотрел на часы, — больше часа назад духовка отключилась. Лазанья сейчас уже, наверное, совсем остыла.
Рокси рассмеялась.
— Похоже, у нас вошло в привычку портить еду. Ты помнишь, как однажды, еще в школе, мы заказали пиццу?
Он кивнул:
— И потом забыли о ней, потому что были…
— Потому что нам было не до нее.
Он плотоядно усмехнулся:
— Именно так. Поэтому она остыла, а когда мы попытались разогреть ее в духовке, нам… снова стало не до нее, и она превратилась в угольки.
Ник поцеловал ее в плечо.
— Нам хорошо вместе.
— Но когда мы были в школе, нам не было так хорошо, Ник. Я ведь так и не объяснила тебе, что случилось.
Он прижал палец к ее губам.
— Я знаю, что случилось.
Рокси склонила голову набок.
— Знаешь?
— Мне было девятнадцать. Я ничего не смыслил в жизни. — Он невесело улыбнулся. — Я не знал о жизни то, что знаю сейчас: в жизни ничего по-настоящему ценное даром не дается. Мы встретились, полюбили друг друга, и я решил, что раз так, то должен стать главным смыслом твоей жизни, а все остальное не важно. Этого не случилось, и я разозлился и постарался сделать тебе больно. Мне это удалось. Я был дураком, вот и все.
— Нет, не все.
Он вопросительно приподнял брови.
— Я подумала, что ты из тех парней, которые теряют интерес к девушке, как только ее завоевывают. Но я не хотела, чтобы ты меня бросил. И поэтому я бросила тебя первой.
Ник помолчал.
— Я не виню тебя. Я действительно постоянством не отличался. Тогда. Наверное, я просто решил, что мы разные.
— Возможно, так оно и было. Я не знаю. — Рокси подтянула колени к груди и обхватила их руками. Сейчас она была похожа на ту растерянную девочку, какой была тогда. — Мама сказала, что ты не останешься в Глори, что ты уедешь из города и бросишь меня при первой возможности.
Ник пожал плечами:
— В одном она была права: я не хотел тут оставаться.
— Никто из нас не хотел.
Рокси закусила нижнюю губу, и он снова почувствовал желание. Глядя на Рокси, на ее взъерошенные волосы, на розовые, припухшие от поцелуев губы, он с трудом боролся с искушением взять ее немедленно.
Он провел рукой по волосам:
— Что с нами творится? Я сам не понимаю.
Рокси усмехнулась:
— И я не понимаю, но рада, что это случилось.
— Вот она, моя девочка, — сказал он ласково. — Рокси, которую я знал, ничего не боялась.
— Ха! Рокси, которую ты знал, боялась всего — провала, неловкой ситуации, боялась остаться одна, боялась сказать что-то не то, сделать что-то не то или сделать то, что надо, но не с тем человеком.
— Ты всегда казалась такой уверенной в себе.
— Я всегда была хорошей актрисой. — Она откинулась на подушки. — Даже живя с Брайаном, я постоянно играла. Иногда у меня было ощущение, что я играю роль идеальной жены. Я устала, играть. И когда я с тобой, играть мне вроде как ни к чему: я могу быть самой собой.
В груди Ника словно что-то сжалось и отпустило. В гостиной начали бить часы.
— Бедная, моя лазанья, — простонал Ник.
Рокси засмеялась.
— Мы можем ее разогреть.
Внизу зазвонил мобильный Рокси.
— Я принесу. — Ник отправился вниз, за телефоном, а Рокси, воспользовавшись моментом, решила принять душ.
Наскоро ополоснувшись, она накинула банный халат, висевший на крючке.
Она вышла как раз в тот момент, когда Ник вернулся с телефоном.
Рокси взяла телефон у него из рук.
— Звонила твоя тетя Клара. Интересно, отчего она решила позвонить среди ночи?
— Последний раз, когда она звонила мне в это время суток, она просила привезти ей шоколадного мороженого и чипсов «Доритос». — Ник нахмурился.
— Я лучше ей перезвоню.
Рокси нажала на вызов.
— Алло, Клара? Это я, Рокси. Я знаю, но… — У Рокси расширились глаза. — Кто…
В голосе ее появилось что-то такое, что заставило Ника насторожиться.
Рокси покачала головой:
— Клара, говорите медленнее, чтобы я могла… Да, я знаю, но какое это имеет отношение к… Что?
Ник подошел ближе. Он слышал, как тараторила Клара. Словно пулемет.
Рокси повернула голову и посмотрела Нику в глаза. На лице ее был ужас.
— Клара, это противозаконно! Вы должны рассказать об этом Нику. — Клара в ответ пробурчала что-то неразборчивое. — Если вы ему не скажете, то я скажу сама. Он как раз рядом.
Последовала долгая пауза, потом очередная пулеметная очередь из слов. Рокси слушала, потирая рукой лоб.
— Но, Клара… Я знаю, но… Не вешайте трубку! Дайте мне только… — Рокси опустила телефон. — Кто-то пробрался в комнату Дойла в Пайн-Хиллз, и они поймали вора.
— Они?
— Клара и ее друзья. Они заперли этого человека в кладовке.
Ник стремительно одевался.
— Клара, наверное, вне себя от страха!
Рокси, которая тоже одевалась, не теряя времени зря, покачала головой:
— Нет, вовсе она не напугана. Она попросила меня достать булавок и клейкую ленту, чтобы они могли допросить задержанного.
Ник достал из тумбочки пистолет.
— Ты ведь шутишь, да?
— Они считают, что наступил ключевой момент расследования.
Рокси надела лодочки. Ник уже шел к двери.
— Мы не тетю твою едем спасать, а того человека, которого они держат в кладовке в комнате Дойла.
— И ты знаешь, кто этот человек?
— Да. — Рокси уже спускалась по лестнице, Ник следом. — И ты тоже знаешь.