В течение всей своей жизни Лусинда требовала и получала постоянное внимание со стороны тех, кто ее окружал. Джек был другим, и это делало ее жизнь тревожной и возбуждающей. Странность заключалась в том, что чем больше он стрем тля от нее отойти, тем большее влечение она к нему испытывала.
Весь его интерес был направлен на карточные столики. Лусинду буквально сковывала его холодность. Уж не сделала ли она нечто такое, в результате чего может потерять его навсегда? Он показался очень расстроенным, когда она попросила его бежать через окно. Возможно, она задела его самолюбие?
– Джек, возможно, я должна рассказать Федерингтону о нас, чтобы мы могли… мы могли…
– Не будь смешной. Или ты расскажешь ему также о Мелкинридже и других?
Лусинда вспыхнула.
– Нет, разумеется, нет. Я просто подумала, что это ужасно, что тебе пришлось уходить так неожиданно. Мне больно думать об этом.
Глаза его потемнели, словно некая мысль посетила его, отразившись на лице.
– Это было немножко болезненно. – Еле заметная улыбка коснулась его губ. – Но только поначалу.
Что он имел в виду? Она пригляделась к нему. В нем что-то изменилось.
– Джек, ты…
– А, Кинкейд! – послышался голос. – Я не ожидал увидеть тебя здесь.
Лусинда сжалась, когда высокий, элегантно одетый мужчина с черными волосами и голубыми глазами взял ее ладонь и поднес для поцелуя к своим губам.
– И очаровательная леди Федерингтон. Очень приятно вас видеть.
Джек кивнул, удивляясь, почему все знакомые вызывают в нем такое раздражение в этот вечер.
– Кемпбелл.
– Черный Джек, я не видел тебя целую вечность.
Лусинда вскинула бровь.
– Ну да, Черный Джек. Интересно, откуда появилось это имя? – Ее холодный тон говорил о том, что она знает откуда.
Кемпбелл улыбнулся, не спуская взгляда с Джека:
– Его дала ему его собственная мать, когда он столкнул отца с лестницы старинного поместья Кинкейдов.
– Я не помню, – отрезал Джек.
Кемпбелл пожал плечами:
– Во всяком случае, я слышал, что дело было именно так. И это имя пристало к нему, и я нахожу его весьма эффектным.
Давным-давно Алан Кемпбелл был товарищем Джека по детским играм. Положение изменилось, когда Алан достиг совершеннолетия. Вознамерившись восстановить величие семейного рода, Кемпбелл становился все менее и менее приятным в общении. Он тратил время на приобретение земли, подобно тому, как некоторые люди коллекционируют табакерки, постоянно при этом наступая окружающим на ноги.
Кемпбелл поклонился Джеку, но продолжал смотреть на Лусинду. Джек проигнорировал этот взгляд; любой из присутствующих здесь мужчин испытывал симпатию к Лусинде. Пусть обладают ею, если хотят; сам он начинал понимать, что предпочитает женщин, более искренних по натуре.
– Вы выглядите великолепно, – сказал ей Кемпбелл.
Она высвободила свою руку из его и положила на рукав Джека.
– Как у вас обстоят дела в этот вечер? Надеюсь, вам очень везет.
Кемпбелл скривил рот:
– С каких это пор Кемпбеллам стало везти? Конечно, – он бросил хитрый взгляд на Джека, – наше везение никак не может сравниться с везением Маклейнов. Джек, ты ведь знаешь семью Маклейнов?
– Да, знаю, – коротко ответил Джек.
– Я так и думал. – Кемпбелл перевел взор на руку Лусинды, лежавшую на рукаве Джека. – Между прочим, Кинкейд, я забыл тебя поздравить.
– Поздравить с чем? – Лусинда перевела взгляд с лица Джека на лицо Кемпбелла.
– С его женитьбой, разумеется.
Рука Лусинды конвульсивно дернулась, ее ногти впились в рукав Джека.
Джек устремил холодный взгляд на Кемпбелла.
– Ты женился? – пролепетата Лусинда.
– Да, – ответил Джек, встретившись с ее недоумевающим взглядом. «Боже милостивый, она неравнодушна ко мне!» Он никогда бы в это не поверил. – Весьма сожалею.
– Я тоже, – резко ответила она, выпуская его руку.
– Я должен был бы сказать тебе раньше, но…
– Кто она? – напряженным голосом спросила Лусинда.
По какой-то причине Джек почувствовал, что имя Фионы не подходит для этого места, дня этих людей.
– Это не имеет значения.
– Что произошло, мой друг? Ты стесняешься? – Кемпбелл сверкнул улыбкой в сторону Лусинды. – Думаю, я смогу ответить на этот вопрос.
Джек наградил Кемпбелла свирепым взглядом. Эта скотина и без того уже сделала немало. Проклятие! Он должен был сказать Лусинде о своей женитьбе в ту же секунду, как только вошел в эту дверь. Но возможно, все к лучшему – теперь она рассвирепеет и их отношения быстро завершатся. И хотя Кемпбелл полагает, что он создает для Джека проблемы, на самом деле он оказывает ему услугу.
– Имя леди – Фиона Маклейн, – сказал Кемпбелл.
– Никогда не слышала о ней, – отозвалась Лусинда.
Кемпбелл пожал плечами:
– Она вела затворнический образ жизни.
Джек бесстрастным взглядом смотрел на Кемпбелла.
– Я не подозревал, что о моем браке уже всем известно.
– Я вернулся этим вечером из своих владений в Шотландии. А поскольку мой камердинер приходится братом горничной в доме Маклейна… – Кемпбелл улыбнулся. – Излишне говорить, что твое имя было на устах у всех и каждого. Я слышал, что братья леди не слишком довольны ее похищением.
Джек бросил взгляд на Лусинду, которая стояла словно громом пораженная, а глаза ее сверкали безумным блеском. Тем не менее она сумела сохранить лицо.
– Джек, ты обязательно должен нам рассказать о свадьбе. Я уверена, что это было впечатляющее зрелище.
Если бы она только знала!
– Ничего особенного.
Кемпбелл хмыкнул:
– О, не скромничай, мой друг! Я слышал, что это выглядело весьма романтично. – Нагнувшись к Лусинде и понизив голос, он добавил: – Он буквально украл очаровательную Фиону из-под носа у ее братьев! Настоящий подвиг! Разумеется, если имеешь дело с такой очаровательной женщиной, как Фиона, разве можно его ругать за это? Я способен вступить в бой с несколькими драконами ради такой женщины.
– Она красива? – ровным голосом спросила Лусинда.
Джек бросил хмурый взгляд на Кемпбелла:
– Откуда ты знаешь Фиону?
Кемпбелл пожал плечами:
– Когда-то давно я молился в этом храме. Ее братья пообещали, что снимут мне голову с плеч за то, что я осмелился заговорить с ней в их отсутствие. Впрочем, они основательно наказали меня. В течение двух недель после моего отъезда у меня в поместье лил дождь.