Люсьен рассеянно потер плечо. Жаль, что он не добрался до места свидания до того, как попасть под карету Арабеллы.
– Гастингс, ты видел Сатану?
– Да, ваша светлость. Боюсь, он чувствует себя здесь как дома. Он задирал лошадь из соседнего стойла. К счастью, этот образчик добротного коняги слишком хорошо воспитан, чтобы ввязаться в драку.
Люсьен хохотнул. Как и Гастингс, Сатана любил пошуметь, у него была неприятная склонность скандалить. Тем не менее, когда ссора оставалась позади, не было коня лучше и надежнее, даже если он и вызывал раздражение слуги.
Сам Гастингс обладал множеством необычных умений. Люсьен не знал подробностей его прошлой жизни. Несколько лет назад виконтесса Хантерстон, реформатор и жена самого близкого друга Люсьена, занялась устройством на работу прислуги. Она организовала службу, где собирала обитателей трущоб и проституток с самых грязных лондонских улиц и обучала их, готовя к работе в приличных домах. Когда учеба заканчивалась, виконтесса навязывала своих питомцев несчастным членам светского общества.
Гастингс стал особой гордостью виконтессы. К несчастью для Люсьена, Джулия решила, что ее новое творение достойно герцогского дома. К тому времени Люсьен оставался единственным герцогом, который не скрывался при виде ее, да и то лишь потому, что она была замужем за его другом Алеком.
У Люсьена были сомнения, получится ли из Гастингса приличный слуга, но вскоре его опасения исчезли: этот человек легко входил в любое окружение. Он обладал самыми разнообразными, в том числе и весьма необычными умениями.
Люсьен посмотрел на Гастингса:
– Кто-нибудь останавливался на постоялом дворе после того, как со мной произошел несчастный случай?
Слуга на мгновение оторвался от серебряной щетки, которую полировал.
– Некий мистер Мамферд спрашивал о вас, ваша светлость, и был очень расстроен, узнав, что вас нет.
– Он оставил сообщение?
– Нет, но, должен сказать, он был невероятно вульгарен. – Гастингс сморщил нос, как будто учуял неприятный запах. – Я осмелился последовать за ним. Он поехал на измученной лошади на постоялый двор под названием «Красный петух».
– Ты отправился за ним? Гастингс кивнул:
– Конечно, милорд. К тому времени было уже понятно, что с вашим предприятием что-то не так. – Слуга перестал полировать щетку. Он положил ее, взял зеркало и начал трудиться над ним, стараясь не встречаться взглядом с Люсьеном. – Меня очень огорчает, когда вы не возвращаетесь в назначенное время, ваша светлость.
– Я послал за тобой, как только смог.
– Я это знаю и благодарен вам, – сказал слуга, последний раз проведя по зеркалу.
Люсьен подавил вздох. Бывали моменты, когда преданность Гастингса раздражала. Однако Люсьен не мог себе представить, что бы с ним стало, если бы не его безупречный помощник. Благодаря тому что Гастингс потрясающе разбирался в драгоценных камнях, Люсьен буквально за несколько лет приумножил состояние семьи Деверо.
За три года, что Гастингс работал на Люсьена, герцог никогда не спрашивал своего камердинера, откуда у него такие познания в ювелирном деле, а Гастингс никогда не пытался объяснить. В конечном счете это молчаливое соглашение оказалось очень удачным. Оно помогло Люсьену сдержать свою клятву, которую он дал, поняв, что совершил ошибку, женившись на Сабрине: не брать ни пенса из ее денег. Это был единственный известный ему способ искупить свои грехи.
Тем не менее женитьба на богатой наследнице имела одно преимущество: она убедила кредиторов, что долги будут погашены. Они прекратили требовать немедленной оплаты и выражали согласие продлить сроки. Чувствуя ответственность перед сестрой, он продал всех лошадей из отцовской конюшни, а также тех, что принадлежали ему самому. С помощью своего адвоката он вложил капитал во все, от чая до алмазной шахты. С чая и некоторых других вложений он получил приличный доход, но, поскольку Люсьен не умел отличать качественные алмазы от поврежденных, то свои прибыли на шахте он потерял.
Разочарованный тем, что все придется начинать сначала, Люсьен выпил слишком много бренди и рассказал обо всем своему новому слуге. Гастингс терпеливо объяснил пьяному хозяину достоинства различных драгоценных камней и способы распознавания камней с изъяном. Даже в нетрезвом состоянии Люсьен смог оценить, насколько обширны познания Гастингса. На следующее утро, избавившись от дикой головной боли, Люсьен предложил слуге удвоить плату с условием, что тот научит его всему, что знает сам.
Камердинер согласился, и Люсьен начал изучать драгоценности с таким же усердием, с каким когда-то гонялся за удовольствиями. За год он стал знать намного больше, чем большинство ювелиров с Бонд-стрит. За два года, выгодно продавая и покупая камни, Люсьен скопил небольшое состояние. Вот тогда у него появилась блестящая мысль.
Большая часть денег от драгоценностей поступала с того момента, когда качественные алмазы превращались в ювелирные изделия. Снова пошли в ход связи Гастингса, поскольку он знал владельцев сомнительных торговых предприятий в Ист-Энде, которые были рады возможности внести нечто новое в свой бизнес. Люсьен убедился, что платит своим новым помощникам достаточно, так что у них не возникало желания воровать у него. К его удивлению, они оказались вполне порядочными.
Как только все наладилось, Люсьен анонимно купил один из самых крупных ювелирных магазинов на Бонд-стрит, зная, что тот ведет дела с самим принцем-регентом. Сделка прошла почти незамеченной, поскольку прежний владелец остался в магазине управляющим.
Так как Люсьену приходилось заботиться о репутации сестры, он тщательно скрывал, что занимается таким низменным делом, как торговля, хотя спокойно признавался в том, что интересуется драгоценными камнями. Вскоре все в свете знали, что у герцога Уэксфорда страсть к драгоценным камням. То, что осуждалось как способ зарабатывания денег, одобрялось, если служило лишь развлечением. Люсьен часто узнавал о людях, попавших в трудное положение и заинтересованных в продаже своих фамильных драгоценностей.
Министерство внутренних дел завербовало его благодаря этому мнимому хобби. Когда началась война, Люсьен хотел пойти в армию, но его герцогский титул был обстоятельством, удержавшим его в Англии.
Случайно встретившись с одним коллекционером, Люсьен узнал о проходящем неподалеку от Лондона нелегальном аукционе драгоценностей, доходы от которого шли на поддержание армии Наполеона. Репутация коллекционера сослужила ему хорошую службу, и если бы он побывал на распродаже, смог бы узнать имена тех, кто стоял за этими мерзкими планами. Люсьен вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он уже не раз выполнял подобные поручения, и всегда ему сопутствовала удача. Досадно было бы, если бы на этот раз все сложилось иначе.
Именно в этом истинная причина того, что он сомневается, стоит ли уезжать из Роузмонта, решил Люсьен и почувствовал облегчение. Дело вовсе не в Арабелле, а в желании успешно выполнить задание. А для этого ему необходимо лучше понять механизм контрабандных операций в Йоркшире. Люсьен посмотрел на графин прекрасного коньяка, который тетя Эмма заботливо поставила в его комнате. Графин резного хрусталя сверкал тысячами разноцветных искр, отбрасывая блики на ковер.