Кристиан заметил, что тискает письмо так, словно готов его разорвать. Он слегка расслабился и разгладил смятую бумагу. Внутри у него все кипело: мать спрашивала о них с Тристаном! Хотела их разыскать.
Разумеется, к тому времени их с братом вынудили покинуть дом из-за долгов. Мать не узнала бы этого. Кристиан продолжал читать.
Позже, по дороге домой из тюрьмы, я взглянул на записку. К моему удивлению, она оказалась адресованной в резиденцию герцога Мессингейла. Получателем значился некий Синклер. Я доставил письмо по адресу, как и просила Ваша матушка. Мне показалось странным, что дворецкий не удивился странному адресу. Он взял письмо, поблагодарил меня и проводил к выходу. Днем позже Ваша матушка скончалась.
Жаль, что я не располагаю больше никакими сведениями. Вы просите доказательств; все, что я могу посоветовать, – найдите ожерелье, и Вы поймете, кто виновник ее несчастий. Она была доброй и набожной женщиной, и я уверен, в конце концов ей открылся путь истины, как, несомненно, откроется и Вам.
Благослови Вас Бог, сын мой. Отец Джошуа Дарем.
Кристиан сложил письмо. Синклер! Опять это имя. Может быть, псевдоним герцога? Кристиан глубоко вздохнул. Голос Ривса прорезал мертвую тишину:
– Милорд?
Кристиан тщетно пытался вернуться к действительности. Значит, мать не была совсем одна в последние дни жизни. Ее разыскал отец Дарем и, как мог, облегчил ей страдания. Кристиан и не подозревал, какую ношу с его души снимет эта новость.
Голос Ривса достиг его сознания, пробившись сквозь плотную завесу воспоминаний.
– Его сиятельству нужно выпить еще чаю.
Уилли хмыкнул:
– От бренди толку было бы больше.
Кристиан сложил письмо и бросил его на стол.
– Никакого чаю. И бренди тоже.
Ривс поклонился:
– Простите мое любопытство, но… вы узнали что хотели?
– Да. – Кристиан задумчиво смотрел на сложенный листок бумаги на столе. – Где-то в доме герцога Мессингейла спрятано ожерелье, принадлежащее моей матери. Если мне удастся найти его, я получу доказательство причастности герцога к лживому доносу.
Уилли почесал ухо.
– Что за ожерелье?
Кристиан опять посмотрел на письмо, и его сердце сжалось от тоски.
– Не знаю. Священник пишет – довольно известное ожерелье.
Ривс кивнул:
– А, сапфировое!
Кристиан воззрился на дворецкого.
– Так вы его знаете?
– Ваш батюшка подарил сапфировое ожерелье вашей матушке в тот самый день, когда вы с братом появились на свет. Оно поражало глаз – камни были вставлены в серебряную оправу исключительно тонкой работы. Изысканная вещь, ничего подобного мне больше видеть не доводилось.
– А не могли бы вы изобразить его на листе бумаги? Мне нужно знать, как оно выглядело.
– У меня есть предложение получше. Вы можете увидеть ожерелье на портрете вашей матери, что висит в загородном доме покойного герцога, всего в двух часах езды верхом от Лондона.
Какая насмешка судьбы! Кристиан изобличит предателя матери с помощью портрета, заказанного отцом. Словно отец протягивал руку помощи из могилы. Кристиан покачал головой, отгоняя вздорную мысль. Он верил лишь в то, что мог видеть своими глазами. Как же иначе?!
Он взглянул на Ривса.
– Отлично! Час на сборы, и в путь. Вернемся сегодня же вечером. А потом… – Кристиан кивнул, словно подтверждая ход своих мыслей. – Потом я непременно должен проникнуть в дом герцога Мессингейма. Теперь это просто необходимо!
– А нельзя ли по-простому, взять да и приехать к герцогу с визитом? – услужливо подсказал Уилли.
– Он никого не принимает. Вот почему мне так необходимо завоевать расположение его внучки. Только она да еще ее мачеха имеют к нему доступ. Мачеха почти такая же затворница, что и сам герцог. Она никуда не выходит без сопровождения некоего лорда Беннингтона.
– Что ж, тогда делать нечего, – примирительно ответил Уилли. – Будем действовать через внучку.
– Я уже попытался. Дело только осложнилось. – Кристиан потер подбородок. Нужно надеяться, он справится и без Элизабет. Однако с ее помощью было бы куда как легче!
Неужели он просто ищет предлог, чтобы снова попытаться наладить с ней отношения? Кристиан нахмурился. Сегодняшняя встреча разожгла его желание видеться с ней, даже при том, что она ясно выразилась: никаких встреч наедине! Будет трудно найти возможность разговора с глазу на глаз, но, надо думать, он справится. Беда в другом. Сможет ли он достаточно сблизиться с ней, чтобы получить приглашение в Мессингейл-Хаус, несмотря на возникшие у нее подозрения? Кристиану вспомнилась улыбка, застывшая на ее губах, когда она уходила из музея. Он вздохнул:
– Неизвестно, смогу ли я завоевать доверие леди Элизабет.
– Почему же? – подозрительно спросил Ривс. – Что произошло между вами и леди Элизабет сегодня утром?
Кристиан пожал плечами:
– В данный момент она просто не желает иметь со мной ничего общего.
– Откуда вам известно?
– Она поняла, что меня интересует ее дед, а вовсе не она сама. – Кристиан рубанул воздух ладонью.
– Боже правый! – воскликнул Ривс с довольным видом. – Какая проницательная молодая леди!
– Женщины, – с отвращением произнес Уилли. – От них только несчастья.
Кристиан вскочил. Неожиданная мысль захватила его. Кажется, он знает, как сделать Элизабет своей помощнпцей.
– Я не окончательно отказался от мысли подружиться с леди Элизабет. Так или иначе, она мне поможет.
– Иначе – это как? – поинтересовался Ривс.
– Прекрасная леди Элизабет имеет причину остерегаться моего неудовольствия, ведь я знаю ее тайну! – Кристиан впервые за вечер улыбнулся. – Вам известно, что голосок у нее чисто музыка, журчит, как ручеек в летний полдень?
– Ну, если это ее тайна, то понятно, отчего ей вас бояться, – сухо заметил Ривс.
– Да, но ей не хотелось бы, чтобы об этом узнали другие. Заикание поражает ее исключительно на публике. Так она защищается от назойливого внимания поклонников.
– Если леди Элизабет догадалась, что вы хотите ею воспользоваться, не лучше ли просто сказать правду и попросить помощи?
– Вот те на! – воскликнул Уилли. – Я думал, ты на нашей стороне.
– Так и есть, – спокойно возразил Ривс. – Просто бывают случаи, когда честность – лучший способ достигнуть цели.
Кристиан помотал головой:
– Вы хотите, чтобы я рассказал леди Элизабет, что ее любимый дедушка виноват в смерти моей матери?
– Именно, милорд. Полагаю, она захочет помочь установить истину только для того, чтобы доказать, что вы ошибаетесь.