Она спросила и пожалела об этом, но было уже поздно. Его улыбка растаяла.
– У меня не было намерения компрометировать вас. Просто так вышло. Кроме того, вы ведь уже согласились помочь. – Он пожал плечами. – Зачем же еще стараться?
Чашка застыла возле самых губ Бет. Он прав, она к тому времени действительно была готова помочь. У Бет потеплело на душе, и она впервые за целый день улыбнулась. Уголки губ виконта невольно поползли вверх.
– Об этом вы не подумали.
– Нет. Почему-то я решила, что вы соблазнили меня намеренно.
– Именно так. Но совсем по другой причине. Бет, вы очень привлекательная женщина. Разумеется, мне не следовало давать воли чувствам, но кто из мужчин меня осудит?
Бет не знала, что и сказать. Она заставила себя сделать новый глоток, а потом ответила:
– Что ж, вот мы и оказались в ловушке. Дедушка категорически настроен поженить нас.
– Так ему и следует поступить, – отозвался Уэстервилл. Он стоял, прислонившись спиной к стволу дерева, скрестив руки на груди. – Ведь ваша репутация погибла.
Бет пожала плечами и сделала новый глоток. Горячий напиток успокаивал нервы.
– Я не чувствую себя обесчещенной. Он нахмурился:
– Вы и представления не имеете, что значит быть отверженным. Для вас, вашей души…
Она пожала плечами:
– Это значит – люди будут болтать.
– Не только. Еще и смеяться. Начнут забывать приглашать вас на вечеринки. А потом вообще забудут о вашем существовании.
Она поставила чашку на блюдце. Донышко едва слышно звякнуло.
– Как вашу мать.
– Да.
Бет задумчиво кивнула. А Кристиан в эту минуту размышлял о том, что едва может спокойно смотреть, как ее губы касаются края изящной фарфоровой чашечки. Стоило ему оказаться поблизости от нее, как он забывал обо всем на свете. Вот почему он медлил с визитом целых три дня. Он надеялся, что за это время успеет остыть, погасить пожар в крови. Просчитался, да еще как!
Бет поставила чашку и взглянула на него. Она сидела на широкой скамье серого мрамора – ворох шелковых юбок, золотистые волосы, яркие карие глаза. Кристиан чувствовал: она болезненно переживает произошедшее между ними, хоть и сохраняет внешнее спокойствие. Ему вдруг стало не по себе.
Он пригладил волосы. Боже правый, как же это могло случиться? Он только и хотел, чтобы она согласилась помогать. Но компрометировать ее он не собирался.
Он понял вдруг, что в один прекрасный момент его цель изменилась. Когда он только затевал свою авантюру, Бет отводилась роль отмычки, чтобы подобраться к ее деду. Но теперь… Теперь он возьмет только то, что причитается. Не хотелось ему ранить чувства Элизабет. Чего бы ему на самом деле хотелось, так это…
«Прекрати», – сказал он себе. К чему такая самонадеянность? Леди Элизабет не для него. Нет в нем достаточной доброты, мягкости. Ей нужен кто-то, кто станет холить ее и защищать. Он не годится для такой роли.
Он встретил ее встревоженный взгляд и натянуто улыбнулся:
– Положение весьма неловкое.
– Слишком мягко сказано. – Чашечка дрожала в ее руке.
Она поставила ее на стол.
– Как поживает дедушка?
– Сердится. – Бет невесело улыбнулась. – И в то же время радуется.
– Сердится? – Кристиан нахмурился. – Он бранит вас?
Она покраснела.
– Нет! Как вы могли такое подумать?
– Я не настолько хорошо его знаю, чтобы… Просто мне хотелось увериться, что с вами все в порядке.
– Дедушка ни за что меня не обидит. Он никого не стал бы унижать. Никого!
– У меня мало опыта в обращении с дедушками и батюшками. О собственном отце могу сказать: я рад тому, что он не лез в мою жизнь.
– Ваш батюшка – герцог Рочестер? Однажды я видела его в театре. – Бет склонила голову набок. – Вы на него совсем не похожи.
– Тристан, мой брат, похож.
– Да, я слышала. Теперь он новый герцог Рочестер.
– Он питает к отцу еще меньше любви, чем я. – Кристиан усмехнулся. – Трис ненавидит, когда его именуют Рочестером. Так что, похоже, быть герцогом мне.
Она улыбнулась:
– Это бы меня не удивило. Вам черт ворожит. Повинуясь порыву, Кристиан бросился к скамье.
– Бет! – Он сел рядом. – Простите, что так вышло. Я хотел совсем не этого.
Она вздохнула:
– Я тоже. Но тем не менее Уэстервилл, вот то, что мы оба получили. Не думаете ли вы…
– Кристиан. – Он взял ее руку и перевернул ладонью вверх, невольно отметив отсутствие мозолей. Длинные нежные пальцы, розовые ноготки прекрасной формы. Он провел по ладони большим пальцем, дивясь мягкости ее кожи. – Мы можем оставить формальности. Кроме того, мне хотелось бы слышать, как вы произносите мое имя.
Ее щеки порозовели, но она спокойно продолжила:
– Очень хорошо, Кристиан. Вы считаете, мы могли бы придумать правдоподобное объяснение тому, чем занимались в бильярдной? Может, если бы мы рассказали дедушке…
– Нет. Мы не можем, и вы это знаете. Кроме того, что бы мы ни говорили, у общества на сей счет свое мнение. Спасибо леди Джерси.
– Зачем нужно было идти на вечер с этой мегерой?
– Не такая уж она мегера. Просто очень болтлива. Мне хотелось пойти туда, чтобы увидеть вас. Но у меня не было приглашения.
Бет захлопала ресницами:
– Вы пришли на музыкальный вечер в обществе Салли Джерси, только чтобы увидеть меня?
Кристиан потерся щекой о тыльную сторону ее ладони.
– Да.
– А леди Джерси знала?
– Несложно было догадаться. Сначала ей было забавно, а потом она почувствовала себя немного обиженной. – Кристиан пожал плечами. – Вот жалость.
Бет тихонько рассмеялась, блеснув жемчужными зубками. Кристиан с трудом подавил желание нагнуться и поцеловать ее. Вместо этого он поцеловал ее пальцы. Бет улыбнулась:
– Не пытайтесь меня очаровать. Зря потратите время.
– В самом деле?
Какая она теплая, яркая… И чувства юмора ей не занимать. Кристиану хотелось смотреть только на нее, но он с трудом перевел взгляд на виднеющийся невдалеке дом. От Бет не ускользнуло движение его глаз.
– Ах да. Вам не терпится его обыскать, не так ли?
– Разумеется. – Он повернулся к Бет. – Но не сейчас.
– Да, это выглядело бы подозрительно.
– В самом деле. Я дожидался двадцать лет. Вполне могу повременить еще. Несколько дней или даже недель. – Он снова посмотрел на дом. – Кажется, ваш дворецкий выглядывает из окна.