– Конечно, – сказал герцог, сунув большие пальцы под жилет и глупо улыбаясь. – Однако, леди Тисл-Бриджтон, я надеюсь, вы вернете нам леди Элизабет как можно скорее.

– О да, вы даже не успеете заметить, что она уходила! – Беатрис взяла Бет под руку, насмешливо скривив полные губы. – И глазом не успеете моргнуть, как мы вернемся!

Решительно настроенная кузина не дала Бет возможности даже помахать им рукой на прощание.

– Что здесь происходит, Бога ради? – зашептала она ей на ухо.

– Напали, как стая волков!

Беатрис сдавленно хихикнула, увлекая кузину прочь из толпы в небольшую нишу, предназначенную для более уединенного общения.

– Бет, прости, я задержалась с возвращением из Италии. Погода была… о, да это не имеет значения. Зачем ты так ужасно заикаешься?

– Эти тупые головы – они нагоняют на меня смертельную скуку!

Беатрис засмеялась:

– Твой дедушка положит этому конец, стоит только ему добраться до Лондона.

– Он не приедет… во всяком случае, не так скоро. Беатрис, он нездоров.

Лицо Беатрис стало серьезным.

– Я так и предполагала, когда он мне писал, но потом решила, что он не хочет оставлять твою мачеху в одиночестве.

Бет недоуменно нахмурилась:

– Шарлотту? А при чем здесь она?

– Или оставлять дом без присмотра, – поспешила добавить Беатрис. – Он так любит Мессингейл-Хаус.

– И я тоже. Мне весело в Лондоне, но дома было бы намного лучше.

– Неужели леди Клермонт оказалась такой злюкой?

– Совсем нет! И мы с ней почти не видимся.

– Ужасно! Моя свекровь – сплетница, каких поискать, – писала мне, что ты явилась сюда с небывалым приданым. Я полагала, толпы поклонников следуют за тобой по пятам.

– Следовали. – Бет улыбнулась. – Мне удалось напугать почти всех, осталось еще несколько самых смелых. Никаких денег не захочешь, как представишь, что придется сидеть лицом к лицу с эт-той особ-бой к-кажд-дое у-у-ут-ро з-за ст-то-лом. И т-так в-б-всю ж-жизнь! Беатрис весело рассмеялась.

– Я даже минуты не вытерпела бы! Как ты додумалась до такой штуки?

– От отчаяния чего не выдумаешь! Дедушка считает, что мне нужно выйти замуж, пока он… – Бет не смогла закончить фразу.

Беатрис вмиг стала серьезной.

– Бет, мне так жаль!

– Мне тоже. Я обещала ему провести в городе один сезон. В свою очередь, он поклялся, что никогда больше не станет вынуждать меня ехать в Лондон.

– Понятно. Он надеется, что ты встретишь кого-нибудь…

– Конечно. И я не могу допустить, чтобы некий поклонник помчался к дедушке просить моей руки, по крайней мере тот, кого бы он одобрил. Попадись деду на глаза человек, которого он сочтет подходящей партией, и он будет настаивать, чтобы я вышла замуж, забыв об обещании. Уверена – так и будет.

– Ну и попала же ты в переделку! Надеюсь, твоя хитрость удастся.

Бет пожала плечами:

– Если не пройдет этот фокус, придумаю другую вредную привычку. А затем еще и еще. Стану такой отвратительной, что даже ты не сможешь меня терпеть.

Беатрис засмеялась:

– Гарри понравилась бы твоя изобретательность. Можно, я расскажу ему?

– Да, но остальным ни слова. – Бет улыбнулась кузине, и в ее глазах загорелся насмешливый огонек. – А как поживает Гарри?

Щеки Беатрис порозовели, на губах заиграла нежная улыбка, и даже длинный нос стал как будто незаметнее.

– Это сейчас немодно, но я по уши влюблена в своего мужа. А он без ума от меня. Так было с самого начала, и с каждым годом мы все больше теряем разум.

– Может быть, настанет день, когда мне повезет так же, как и тебе.

Беатрис загадочно посмотрела на нее:

– Так и случится, Бет. Когда ты будешь меньше всего ждать.

– Может быть. Но сейчас меня надежно защищает мое за-за-заикание…

– Хватит! – фыркнула Беатрис. – Пожалуйста, не нужно, мы ведь одни. А то я тебя придушу. Ах, Бет! Ну и проказница! Заслышав твою речь, ни один здравомыслящий мужчина не проникнется ктебе нежными чувствами. – Беатрис задумчиво прищурилась. – Вопрос в том, удержит ли это тебя оттого, чтобы не влюбиться самой!

– Мне влюбиться? Я слишком разумная особа, чтобы…

– Можно пригласить вас на танец? – раздался позади них низкий мужской голос.

Бет собиралась было ответить, но тут заметила, что Беатрис стоит как громом пораженная. Рот открыт, глаза изумленно вытаращены. Бет обернулась… и тоже остолбенела. Мужчина был невероятно красив. Очень высокий, широкоплечий, а лицо… Именно лицо поразило ее до глубины души. Падающие на лоб черные волосы, безупречная линия подбородка. Очень мужской, но такой чувственный рот! Алучше всего были глаза – бледно-зеленые, в окружении густых ресниц. Их взгляд просто сводил с ума!

Она слышала, как сильно бьется ее сердце. Ладони стали влажными, к горлу подкатил комок. Тело словно налилось свинцом. Что это с ней такое, Боже правый? Неужели съела что-то нехорошее за ужином? Наверное, виноваты устрицы. Никогда они не шли ей на пользу.

Мужчина и недогадызался, что произведенный им эффект приписали действию жалких моллюсков. Он улыбнулся, и в его глазах заиграли веселые огоньки.

– Полагаю, я забыл представиться. Позвольте сделать это сейчас. – Он поклонился. – Виконт Уэстервилл.

– Ах! – воскликнула Беатрис, внезапно оживая, как будто ее толкнули в спину. – Уэстервилл! Сын Рочестера, неза… – Краска залила ее лицо. – То есть я хочу сказать…

– Да, – невозмутимо ответил виконт. Он опять поклонился, по-прежнему не сводя глаз с Бет.

Она не успела ничего понять, как он сжал ее руку и поднес к губам, коснувшись ее пальцев поцелуем. Ее словно обдало жаром.

– Итак, леди Элизабет, – сказал он, и его дыхание обожгло ей кожу, – потанцуем?

Глава 3

Есть множество средств для наведения лоска на обувь, в том числе содержащие столь необычные ингредиенты, как экстракт крови летучей мыши или могильный прах. Я же использую состав попроще – одна часть свечного воска на две части шампанского. Если нагреть его до надлежащей температуры и как следует втереть в кожу, он, как правило, придаст обуви ни с чем не сравнимый блеск. При этом, безусловно, отпадает необходимость отыскивать могилы с подходящим прахом. Часто бывает, что простота обеспечивает наилучший выход из положения.

Ричард Роберт Ривс. Искусство быть образцовым дворецким

Всего каких-нибудь полчаса назад дворецкий Смайт-Синглтонов распахнул парадную дверь. Позднее Белтсон рассказывал экономке, что из всех гостей, что появились в тот вечер в холле, один человек – виконт – оказался намного интереснее других. С ног до головы облаченный в безупречный черный цвет, посетитель держал себя холодно и с исключительным самообладанием. Сразу было понятно: вот человек с характером и положением.