– Бывает, месье. Удача – существо непостоянное. Она любит многих, но никому не верна.
Барон тряхнул головой, словно хотел избавиться от кошмара.
– Я выигрывал, пока... – Он с присвистом выдохнул. – Бриджтон, вы ублюдок.
Граф перестал собирать разбросанные банкноты. Черные глаза Гайяра расширились, а все, кто услышал, застыли на месте.
Ник продолжал натягивать перчатки.
– Мои дорогие родители были законными супругами, так что я не ублюдок в строгом смысле этого слова. Тем не менее, если вы подвергаете сомнению мое происхождение... боюсь, что даже у моей матери не было твердой уверенности в этом вопросе.
Паркингтон неуклюже поднялся на ноги, его лицо стало в той же степени бледным, в какой раньше было красным.
– Правила игры были нарушены. Я требую пересчета.
Тишина стала пронзительной и нарушалась только слабым взволнованным гулом. Ник стряхнул невидимую соринку с рукава. Черт бы их всех побрал! Им хочется крови, и он им доставит это удовольствие. Однако времени у него очень мало; боль в голове усиливалась, и непереносимая тяжесть разливалась порукам и ногам.
Анри бросил на Паркингтона осуждающий взгляд.
– Возможно, барон ошибся. Он же англичанин. Безусловно, он не хотел обвинить графа в нечестной игре.
Паркингтон презрительно фыркнул.
– Я уже сказал и могу повторить: граф Бриджтон – мошенник. – Его губы скривились в презрительной усмешке. – Но чего и ожидать от сына французской потаскухи?
Нарастающая ломота в голове Ника превратилась в муку, черепная коробка готова была взорваться, в уголках глаз замелькали чернильные точки. Он положил руку на край стола, чтобы удержать равновесие.
– Анри, будете моим секундантом?
Анри застонал:
– Опять?
Маленькие глазки Паркингтона тревожно перебегали с одного на другого.
– Опять!
Анри мрачно кивнул:
– Для него это хобби. Мы едем, он дерется, убивает, и мы уезжаем. А потом завтракаем.
– На этот раз завтрака не будет, – тихо произнес Ник. Он поднял банкноту и сунул ее в карман фрака. – Мы будем драться сегодня вечером. Назовите своего секунданта, Паркингтон.
Барон нервно оглядел комнату и наткнулся на стену разъяренных французских дворян. Его отчаянный взгляд наконец остановился на знакомом лице.
– Биллингсуорт.
Ник видел, что мистер Биллингсуорт, уважаемый человек в Париже, не испытывает желания быть замешанным в эту драму. Но барон не дал ему возможности отказаться. Он сразу же начал снимать фрак.
– Выйдем наружу?
Ник поднял брови.
– Зачем? Комната достаточно большая.
– Это невозможно! – воскликнул Гайяр. – Вы не станете драться здесь на дуэли.
– Отчего же? – Ник снял перчатки, бросив презрительный взгляд на барона. – На чем деремся? На шпагах или пистолетах? У меня в карете есть и то и другое.
Паркингтон одним рывком развязал галстук, потом стащил с себя жилет.
– На пистолетах.
Ник повернулся к слуге:
– Возьмите у моего лакея дуэльные пистолеты.
Слуга поспешно удалился, а Анри покачал седой головой.
– Что вы делаете, мой друг? Полагаю, мне не удастся отговорить вас от этой глупости. – Он вздохнул. – Если уж вы будете драться в этом салоне, то нам нужно освободить место. Гайяр, помогите мне сдвинуть столы.
За несколько минут комнату освободили от мебели, принесли пистолеты. Секунданты осмотрели их, и все было готово для дуэли.
Ник быстро улыбнулся Анри.
– По-видимому, мой удел в жизни – освободить мир от глупцов.
– При таких темпах в Париже скоро не останется ни одного.
– Тогда нам пора отправиться в Англию.
Граф поджал губы.
– Говорят, что женщины в Лондоне несравненны. Ник кивнул. Хотя у парижанок свой шарм, он уже соскучился по свежести истинно английской красоты.
Гайяр на удивление быстро отсчитал шаги в безмолвии комнаты. Оставив Анри, Ник занял свое место напротив барона. Любой, глядя на графа, подумал бы, что он не готов к дуэли. Он держал пистолет в опущенной руке, поза его была небрежной.
Но Анри явно придерживался другого мнения, так как крикнул:
– Не убивайте его, Бриджтон. Только не здесь.
Гайяр поднял руку, призывая к тишине.
– Стрелять на счет три, господа. Вы готовы?
Дождавшись от каждого кивка, он начал отсчет:
– Раз.
Ник встретил яростный взгляд барона и мягко улыбнулся сквозь растущую боль в глазницах. Рот барона сжался в узкую полоску, на верхней губе заблестел пот.
– Два, – произнес Гайяр.
Секунда мертвой тишины, затем Гайяр открыл было рот, чтобы произнести «три». Но не успел он заговорить, как Паркингтон вздернул руку с пистолетом, и из его дула вырвался огонь.
Ваза за плечом Ника разлетелась на тысячи осколков, со звоном обрушившихся на мраморную плиту у камина.
Анри рванулся вперед.
– Нечестно! Гайяр не сосчитал до трех!
– Да! – подтвердил Гайяр, его лицо окаменело от отвращения. – Барон выстрелил раньше времени.
Мелькание в глазах Ника превратилось в жаркое пламя гнева.
– Заканчивайте счет. Гайяр поколебался, потом согласился с суровым лицом.
Паркингтон уронил пистолет, глаза его вылезли из орбит.
– Это была случайность! Я не хотел...
– Три, – произнес Гайяр.
Ник поднял пистолет и прицелился.
Барон попятился назад, выставив перед собой ладони.
– Прошу вас! Я только...
Резкий щелчок выстрела разнесся эхом по комнате. Барон испуганно вскрикнул, когда пуля оторвала мочку его левого уха, и отлетел назад. Он ударился о стену и сполз на пол. Там он сидел, широко раскрыв глаза от испуга, из уголка рта стекала слюна, медленная струйка крови пропитывала воротник. Толпа зрителей зашумела.
Анри вытер лоб.
– Бог мой, я думал, вы его убьете.
Ник бросил пистолет слуге, стоявшему с раскрытым ртом.
– И испорчу персидский ковер мадам дю Морье? Даже я не способен на такое преступление. – Он стиснул спинку кресла, пытаясь справиться с вихрем черных точек, пляшущих перед глазами, его желудок сжался, протестуя против этого резкого движения.