Онория презрительно фыркнула и демонстративно забилась поглубже в угол кареты, отчего ему захотелось наброситься на нее, осыпать страстными поцелуями это милое гордое лицо, ощутить под своими губами ее трепещущие ресницы!
Но сейчас не время. Сначала они договорятся о кольце, а там будет видно...
Маркус усмехнулся и откинулся на спинку сиденья.
– Не положить ли нам конец этой игре в кошки-мышки?
Она снова фыркнула:
– Я и не думала с вами играть. Вы пожелали получить кольцо, и я назвала вам цену, только и всего.
– Такую цену я платить не стану.
– Боже мой, какой же вы упрямый! Я понимаю, что вам моя цена не нравится, но что поделаешь.
– Семь тысяч фунтов – подумать только! Дикая, ни с чем не сообразная цена. – Маркус помолчал, прикидывая в уме различные варианты сделки. – Может, вы согласитесь принять что-либо иное? У меня есть несколько домов, в которых я не живу, а только сдаю их внаем. Может быть...
Онория устало вздохнула, и маркиз обрадовался, приняв это за добрый знак, однако он явно поторопился.
– Поймите, Тремонт, нам нужны именно деньги, на которые мы смогли бы вывозить Кассандру в свет. Я предложила вам взамен денег оказать ей содействие, но, как вы совершенно справедливо объяснили, этого вы сделать не можете, потому что... – Она вдруг замолчала и посмотрела на него так, как будто увидела его впервые.
– Да, так что?
Онория прищурила глаза и задумалась. Карета резко дернулась, огибая угол, и она вцепилась руками в сиденье.
– Есть одна вещь, которая мне нужна, но это довольно серьезная просьба. – Карета выбралась наконец на ровную дорогу, и Онория, усевшись поудобнее, поправила бант на капоре. – Это потребует времени, что вас, кажется, не очень устраивает.
Ну и ну! А он-то рассчитывал, что в таком взволнованном состоянии...
– Мисс Бейкер-Снид, прошу вас, скажите прямо, что вы просите за кольцо?
– Тысячу фунтов...
Он слегка улыбнулся:
– Уже лучше. И что еще?
– Ваше содействие в представлении свету моей сестры.
– Но мне кажется, мы с вами согласились, что это будет крайне неразумно с моей стороны...
Онория с досадой взмахнула рукой.
– Я говорю не об официальной поддержке – это действительно было бы не совсем пристойно. Поверьте, я все продумала. Вам нужно будет только появиться на одном из балов, где будет и она.
– Я не люблю участвовать в пустых развлечениях...
– Знаю. Это делает вас еще более ценным товаром.
– Как вы сказали? Товаром? – Возмущению Маркуса не было предела.
– Не обижайтесь, Тремонт. Просто я заметила, как Оксбриджи чуть с ума не сошли от счастья, поскольку вы оказали им честь и появились у них на балу – вот мне и пришла в голову эта идея. – Онория не отводила от Маркуса напряженного взгляда. – Только не отказывайтесь сразу! Я спрашиваю, можете ли вы представить Кассандру свету?
– Нет и нет! – хмуро буркнул Маркус.
– Прошу вас, выслушайте меня! Если вы появитесь всего на нескольких вечерах и поговорите с Кассандрой или раза два потанцуете с ней, это сразу привлечет к ней внимание. – Онория улыбнулась, и появившаяся на ее щеке очаровательная ямочка сразу сбила его с толку. – Согласитесь, это не такая уж невыполнимая просьба.
Черт побери, не думает ли она, что ему делать нечего, кроме как танцевать с совсем еще юной девчонкой? В свете пойдут разговоры, да еще какие! Мужчины Сент-Джоны всегда являлись любимой пищей для сплетен, и если он станет посещать вечера, оказывая внимание исключительно одной девушке... Он вздрогнул от ужаса, представив, какие толки это вызовет.
– Я не могу поставить себя в столь смешное положение.
– В таком случае мы снова возвращаемся к семи тысячам. – Онория укоризненно покачала головой. – Советую вам как следует обдумать мое предложение. Семь тысяч фунтов – или несколько танцев и беседа на балу, да час-другой в вашей театральной ложе. По-моему, идея вполне разумная и... приемлемая.
Маркус нахмурился. Понимает ли она, сколько у него дел – дня и то не хватает! Но когда он увидел в блестящих глазах Онории надежду и возбуждение, к его удивлению, возражение замерло у него на губах.
– Послушайте, Тремонт, позвольте мне еще раз объяснить, как обстоят наши дела. Я уже говорила, что отец вложил почти все наши деньги в корабль под названием «Черная жемчужина».
Маркус поднял брови.
– Неужели тот самый, который пропал? Говорят, его груз стоил целое состояние.
– Да, и это было наше состояние. Мы думаем, что корабль захватили пираты, но наверняка нам известно только то, что он так и не появился в порту назначения, в Испании.
– Значит, ваше состояние погибло?
– Мы наскребли все, что смогли, и отдали папе, чтобы он снова вложил их в дело. Они с моим братом Недом изо всех сил трудятся, чтобы восполнить наши потери, но на это потребуется год или даже два. А тем временем...
– Кассандра станет слишком старой...
Онория густо покраснела.
– Да, ужасно глупо! Какая же старость в двадцать лет...
– Что касается меня, то этот возраст – достаточно серьезный, чтобы участвовать в учтивых разговорах, – насмешливо заметил Маркус. – Я предпочитаю не разговаривать с девушками, по возрасту моложе моих карманных часов, и это правило значительно облегчает мою жизнь.
Губы Онории дрогнули, но она не улыбнулась.
– Сколько же лет вашим часам?
– Двадцать пять. Возможно, мне и с вами не следовало бы разговаривать.
– Со мной вам ничего не грозит, милорд: мне уже двадцать семь.
– Ну слава Богу! А то мне пришлось бы выкинуть вас из экипажа...
На этот раз она не удержалась и залилась веселым смехом.
– Иной раз и я была бы не против применить ваше правило: у меня есть сестры и брат, которые моложе меня, но мне все равно приходится с ними общаться.
– Мне вас жаль, – искренне посочувствовал Маркус.
– А мне – нисколько. Я просто пошутила. На самом деле я их очень люблю и нахожу огромную радость в общении с ними. Ну же, Тремонт, что скажете о моем предложении? Тысяча фунтов и несколько танцев с моей сестрой. Не так уж много я от вас хочу, согласитесь.
Маркус уперся мысками сапог в противоположное сиденье, сопротивляясь резким броскам экипажа. Она была права – от него не потребуется больших усилий. Во-первых, в музее он успел рассмотреть Кассандру и убедился, что девушка действительно необыкновенно красива... Ей разве что слегка недоставало огня и живости старшей сестры. Нежная и кроткая как ягненок – так любой сказал бы про Кассандру.