Черт, что это с ним? Предполагалось, что он заплатит этой женщине, чтобы она исчезла из жизни Чейза, и, уж конечно, не станет с ней разводить церемонии. Он бегло окинул комнату взглядом, с удивлением обнаружив, что гостиная, хоть и небольшая, выглядит элегантно. Кресла стояли так близко, что его колени почти касались колен леди Уэстфорт.
Она пристально, не отводя глаз, смотрела на Брэндона.
– Вы очень похожи на своего брата, только... – Она наклонила голову набок, густая прядь волос легла ей на плечо. – Только выше ростом.
– Я еще и старше Чейза. – «И меня никто больше не одурачит. Особенно такие распутницы, как ты».
Она покраснела, словно прочла его мысли:
– Он часто о вас говорил. Я знаю, что он обожает вас и братьев.
Значит, Чейз рассказывал ей о семье. И о чем только думает его братец? Эта женщина олицетворяет собой все, чего должен избегать состоятельный человек, потому что единственный доступный ей способ содержать себя – найти человека, готового платить за удовольствие наслаждаться ее обществом. Она не лучше этих пустышек, которые каждый год наводняют ярмарку невест, бороздя холостяцкие воды в поисках ничего не подозревающих мужчин, способных без конца тратить деньги на булавки и на время сезона содержать дом в Лондоне.
Об алчности женщин Брэндон знал все. Едва поселившись в городе, он увлекся такой же наивной с виду, невинной девушкой. Он был очарован ею. Она – его банковским счетом и именем.
К тому моменту, когда Брэнд осознал свою ошибку, она чуть было уже не захомутала его. Если бы не его приятель Роджер Каррингтон, виконт Уичэм, Брэнд обвенчался бы с девицей. Он, можно сказать, чудом спасся. После этого неприятного случая Брэндон стал осторожен в отношении девиц, незамужних женщин и любых других особ женского пола, которые могли нуждаться в средствах. Именно поэтому Селест могла бы стать приятной подругой – ей не нужны были ни его имя, ни его деньги. Жаль, что она оказалась недостаточно интересной, чтобы удержать его после первого же интимного свидания.
Леди Уэстфорт сложила руки на коленях.
– Мистер Сент-Джон, чем я могу вам помочь? – Она поудобнее уселась в кресле. – Я должна извиниться за Гербертса. Надеюсь, его нерасторопность не испортила вам настроения?
– Ну что вы.
– Я рада. По-моему, он будет неплохо справляться, когда заучит все правила. Частично это моя вина. Мне не пришло в голову объяснить ему, что нельзя оставлять посетителей ждать на улице. – Она сокрушенно покачала головой, ее фиалковые глаза заискрились. – Ведь то, что очевидно для меня, может не быть очевидным для него.
Брэндон ответил слабой улыбкой, сознавая, что испытывает странное желание согласиться с ней. Согласиться со всем, что она скажет.
Что в этой женщине с первых же минут позволяет сразу чувствовать себя непринужденно в ее обществе? Доверительная манера разговора – словно она уже хорошо знает его, Брэндона, и принимает таким, как он есть? Или то, как она встретила его взгляд – открыто, не отводя глаз, без всякого смущения? Или же чувство юмора, которое смягчает выражение ее лица, или чувственная линия рта? Что бы это ни было, оно казалось невероятно привлекательным, и Брэндон внезапно понял, в какой опасности находится Чейз.
Она обладает шармом, свойственным очень немногим женщинам, – природным очарованием, которое выходит за пределы понятия о красоте. И неуловимой грацией. Он почти осязаемо чувствовал возникшее между ними притяжение.
Неудивительно, что Маркус настаивал на том, чтобы побыстрее разделаться с этим поручением. С больной головой и ноющей шеей, чуть ли не со слезящимися глазами, и просто раздраженный, Брэндон поймал себя на том, что неотрывно смотрит в глаза леди Уэстфорт. Сердце забилось размереннее и увереннее, когда он подумал об изгибах ее тела, об улыбке, которая светилась в этих поразительных глазах.
Какой она будет в постели? Раскованной и естественной, как сейчас? При этой мысли его обдало жаром. В постели леди Уэстфорт стесняться не станет, он это понял. Без слов, без видимых причин понял, что она будет хороша, как ни одна из его любовниц.
На мгновение Брэндон позавидовал брату, что тот обладает женщиной, сидевшей сейчас напротив. Эта мысль привела его в раздражение, и он нахмурился.
– Мистер Сент-Джон? Что-то не так?
Да. Все не так. Она не такая – не подходит Чейзу. И особенно не подходит ему.
Она смотрела на него, вопросительно подняв брови.
– Мистер Сент-Джон, я могу чем-нибудь...
– Осмелюсь предположить, что вы знаете, зачем я пришел. – Чем скорее разговор закончится, тем лучше.
Она на мгновение нахмурилась, потом в ее удивительных фиалковых глазах с проблеском синевы Брэндон увидел понимание. Она кивнула, спокойно, без тени раскаяния.
– Из-за вашего брата.
– Да.
– Надеюсь, он здоров.
– Несколько дней назад он уехал из Лондона и пока не вернулся. Но об этом, надеюсь, вы знаете.
– Я ни о чем подобном не знаю, я ему не сторож. – Она поколебалась и, чуть подумав, добавила: – Как и вы, впрочем.
Брэндон прищурился. Неужели эта женщина осуждает его? Взглянув еще раз в ее фиалковые глаза, он понял, что так оно и есть. Раздражение сменилось гневом, и он смерил леди Уэстфорт ледяным взглядом.
– Отношения, которые связывают меня с моими родными, вас не касаются.
Это должно было бы поставить ее на место, но она, в свою очередь, тоже прищурилась:
– Точно так же, как отношения, которые связывают меня с вашими родными, не касаются вас.
Он стиснул зубы.
– Разница есть. Все, что имеет отношение к моему брату, имеет непосредственное отношение и ко мне.
– Мистер Сент-Джон, давайте перейдем к делу. У меня ужасный характер, и мне не хотелось бы награждать пощечиной столь высокородную особу.
Он поднял брови:
– Высокородную особу?
– Одного из Сент-Джонов. Общество ставит ваше семейство выше всех нас. – В ее голосе прозвучал легкий оттенок презрения, тонкий, но убийственный. – Мне бы не хотелось идти наперекор обществу.
– Неужели? – растянул он в улыбке губы. – У меня сложилось совсем иное впечатление.
– Вы весьма проницательны. Я ни во что не ставлю ни титулы, ни происхождение.
– Только деньги, – быстро произнес он.
Она вздернула подбородок:
– Деньги доставляют мне удовольствие. А кому нет? Без них жизнь была бы ужасно скучной. Но они для меня не самоцель. И не влияют на мою дружбу с вашим братом.
– Какова же ваша главная цель, леди Уэстфорт? Брак?
– Не смешите меня. Я больше никогда не выйду замуж.
Он почти поверил ей. Почти.
– «Никогда» – очень сильное слово.