Неожиданно он прервал поцелуй и, не выпуская ее из объятий, всмотрелся в глаза.

— Миледи, вы дрожите. Значит, вы и вправду считаете меня чудовищем?

— Нет!

Их окружала темнота, У него были такие сильные руки.

— Вы лжете! — запальчиво воскликнул Брюс.

Мартиса дрожала — дрожала потому, что ей нужно было устоять перед ним.

— Мэри мертва! — воскликнула она столь же пылко.

— Она умерла от сердечного приступа! Я не хватаю девушек при свете полной луны! И маску дракона не ношу!

Мартиса облизнула губы. На его лице она видела страсть и напряжение, она их не только видела, но и чувствовала. Ее веки отяжелели, она прикрыла глаза. Страсть в ней еще не остыла, но гнев прошел. Ей хотелось снова почувствовать жар и влагу его губ и языка, познать поцелуй… и не только.

— Вы не дракон! — тихо воскликнула она.

— Тогда что вы ищете? — требовательно спросил он.

Но она не особенно прислушивалась к словам. Она ощущала его прикосновение, и внутри у нее нарастала сладкая боль. Она приподнялась на цыпочки, прижалась к нему всем телом, обвила руками шею и быстро провела языком по его губам. Казалось, пульсация его тела передалась и ей, она почувствовала мощь его бедер, торса, рук. Ощутила огонь поцелуя, затмевающего все остальное, и почувствовала, как его руки проникли под ее корсаж и блузку.

Он бы мог овладеть ею. Взять прямо здесь, под ночным небом, среди скал, камней и диких цветов. Она бы сдалась, как сдавались другие…

Мартиса прервала поцелуй, Брюе встряхнул ее и заглянул в глаза, а потом вдруг с яростью оттолкнул.

— Миледи, впредь даже не пытайтесь меня соблазнить, чтобы уйти от ответов на вопросы. Поймите и усвойте это как следует. В следующий раз, миледи, я вас возьму. Как обещал.

— Я? Соблазняю вас? — возмутилась Мартиса.

— Да-да, вы, леди Невинность! — Он снова привлек ее к себе. — Я узнаю, что вам нужно! — пообещал он. Потом его голос немного смягчился: — И узнаю вас.

Мартиса высвободилась из его объятий, повернулась к нему спиной и поспешно привела в порядок одежду. Она дрожала, потому что Брюса не было рядом, а ветер был очень холодный. Когда он до нее дотронулся, она вздрогнула. Но Брюс не из тех мужчин, которые допускают возражения. Хотя Мартиса ахнула и произнесла одними губами «нет», он снова обнял ее, поднял и усадил на гнедого.

И в темноте они поскакали домой.

Глава 8

Поездка с Брюсом взбудоражила Мартису, она понимала, что заснуть в таком состоянии ей не удастся, и поэтому ночью снова стала искать изумруд среди вещей Мэри. Тщетно. Камня нигде не было. Брюс находился дома, поэтому продолжить поиски в библиотеке она не могла, но Мартиса больше и не думала, что камень находится среди книг. Теперь она считала, что изумруд скорее всего в личных покоях хозяина Кригэна. В другой башне. В ближайшие дни она собиралась выяснить, когда Брюс будет занят чем-нибудь вне замка, и обыскать его комнаты.

Но спать Мартиса по-прежнему не могла. Она достала письма, которые ей когда-то писала Мэри, и перечитала их. Сначала ранние — того периода, когда Мэри была так влюблена, а потом и более поздние. Ей попалось письмо, в котором Мэри писала, что в деревне пропала молодая девушка, ее искали день и ночь, но так и не нашли. Мартиса прервала чтение, ее сердце забилось учащенно. Она посмотрела на дату: девушка исчезла примерно полтора года назад. Пробежав глазами страницу, Мартиса похолодела: Мэри написала даже, когда именно исчезла девушка. Это было в полнолуние.

И это было еще не все. Мэри писала, что в деревне ходят слухи о темном прошлом лэрдов Кригэна. За прошедшие века в замке не раз случалось, что девственницы исчезали за стенами замка и больше никто никогда их не видел. Лэрды Кригэна были сильными и могущественными, защищали своих людей и заботились о них, но отличались также поразительной красотой и притягательностью и, кроме того, требовательным, ненасытным аппетитом. Они были чувственными и опасными.

Мэри считала эти слухи нелепыми. Даже когда ей было страшно, она все равно защищала Брюса. Он был красивым мужчиной, другие мужчины им восхищались, а женщин он притягивал к себе как магнитом. И из-за того, что люди не могли забыть древние легенды, им нравилось воображать, что их лэрд сам почти бог. Бог или демон, потому что только дьявол может вызвать такую мощную притягательность.

«А ведь и я тоже его защищаю, — подумала Мартиса. — Что бы я ни видела, что бы ни слышала, я его оправдываю. Потому что меня тоже к нему влечет. Я попала в ловушку его глаз, звука его голоса, прикосновений его рук».

Она отложила письма, проверила еще раз, заперты ли двери, потом легла в кровать, свернулась клубочком и натянула одеяло до самого подбородка. Но ей не спалось, она лежала и думала, стоит ли предъявить Брюсу Кригэну письма его покойной жены или лучше держать их в секрете. Ждать и наблюдать…

Так с этими мыслями она в конце концов задремала. И во сне ей снова явился Брюс Кригэн. Ей снилось, что ей холодно, она дрожит и обнаруживает, что лежит обнаженная на камне. Возле нее танцуют какие-то люди, и они тоже обнажены, все вокруг затянуто серым туманом, и люди видятся лишь смутными кружащимися силуэтами. Потом серый туман рассеивается, и к ней приближается он.

Он в черной накидке, закрывающей его от шеи до пят. На нем маска дракона, но Мартиса знает, что это лэрд Кригэн, это не может быть никто другой. Он останавливается возле нее, прикасается к ней, ощущение холода пропадает, и она понимает, что должна кричать и бороться, потому что не тепло составляет сущность этого мужчины. Его сущность — маска дракона. Плащ спадает на землю, и Мартису накрывает его жар, он обволакивает ее, воспламеняет. Потом она видит в его руке нож. Длинный острый нож с зазубринами на лезвии блестит, несмотря на туман. Его глаза смотрят в ее глаза, и в его взгляде — огонь. Она пытается бороться, но не может, она привязана к холодному камню. Его губы касаются ее губ. Его пальцы рыщут по се телу, по ее груди, по бедрам, между бедрами, и там, где он к ней прикасается, вспыхивает огонь. Потом он садится на нее верхом и поднимает руки к небу, а в руках — нож. Он снова обшаривает взглядом ее тело и медленно, мучительно медленно наклоняется к ней. Она не знает, собирается ли он освободить ее этим ножом от веревок или перерезать ей горло и выпустить из нее кровь, чтобы напоить ненасытных древних богов.

Мартиса проснулась, задыхаясь и ловя ртом воздух. Она каким-то образом знала, что это был сон и что она не должна кричать. Если бы она закричала, то он бы примчался сюда, пришел бы наяву, а она не могла предстать перед ним.

Она села в кровати и стала смотреть на низко висящую лампу рядом с изголовьем. Ее дыхание постепенно выравнивалось. Но потом ей вдруг стало тревожно, по спине пробежал холодок. Мартиса могла бы поклясться, что Брюс побывал где-то рядом; — казалось, в воздухе витает его едва ощутимый мужской аромат.