Публика уже собралась в ожидании веселого представления — со всех сторон их обступили семинолы и конфедераты.
Кендалл понимала, что индейцы не станут помогать ей, но здесь есть еще моряки из экипажа Брента. Они, разумеется, обожают своего капитана, но неужели эти мужчины позволят ему оскорблять хорошо воспитанную молодую белую женщину? Она обернулась, вглядываясь в незнакомые белые лица.
— Помогите! — закричала она. — Господи, да помогите же мне! Этот человек сошел с ума!
Голос ее пресекся, как только она увидела каменные лица и немигающие, равнодушные глаза. Конечно, с внезапно нахлынувшей тоской подумала Кендалл, это те самые люди, которые были с капитаном Макклейном в ту роковую декабрьскую ночь в Чарлстоне! Это их атаковали люди Джона Мура.
Тяжелая рука Брента властно опустилась на ее плечо. Кендалл опять загнали в угол. Словно затравленный, потерявший всякую надежду на спасение зверь, она отчаянно бросилась на Макклейна. Вонзив острые ногти в его лицо, она с силой провела пальцами вниз, оставив на щеках капитана кровавые полосы — от глаз до подбородка.
— Будь ты проклята, чертова ведьма! — выругался Брент, угрожающе сузив глаза. Немного помедлив, Кендалл решила, что бегство сейчас будет почетнее бессмысленного сопротивления. Она резко повернулась и кинулась бежать, но остановилась, почувствовав сильную боль. Брент Макклейн тут же схватил ее своими железными пальцами за волосы и притянул к себе. В отличие от Кендалл капитан Макклейн знал, что в таких ситуациях мужчина должен поступать решительно и быстро, чтобы не ударить лицом в грязь. Кендалл поняла только одно — она довела Брента до опасной черты и теперь для нее было бы лучше снова оказаться в объятиях зыбучего песка.
Брент мгновенно опустился на одно колено, и Кендалл снова дико вскрикнула, когда он за волосы притянул ее к земле. Она взмахнула руками в тщетной попытке удержать равновесие, но в этот момент капитан Макклейн, выпустив волосы, с мрачной усмешкой схватил ее за руки. Кендалл не успела ничего понять, а Брент уже швырнул ее вниз животом на свое выставленное колено. Она пыталась сопротивляться, но что может сделать слабая женщина с разъяренным, сильным мужчиной! Свет померк в ее глазах — Макклейн резким движением задрал юбку и набросил подол ей на голову. Кендалл закричала от унижения, а ладонь Брента с размаху опустилась на прикрытую тонкими, панталонами округлую попку. Удары сыпались один за другим, прожигая насквозь…
Как долго это будет продолжаться? Сколько было ударов — девять или десять? Кендалл сбилась со счета после пятого — она просто потеряла голову от злости и растерянности. Экзекуция закончилась так же внезапно, как и началась. Брент встал, стряхнув Кендалл с колена словно тряпку. Оказавшись на земле, она кое-как поправила одежду. Грязная, она не видела ненавистного капитана сквозь мокрые, в болотной жиже волосы, облепившие ее лицо, но отчетливо слышала его повелительный голос. Брент возвышался над ней, как языческий бог. Он подозвал к себе нескольких индейских женщин и сказал по-английски, но его поняли:
— Отмойте хорошенько эту замарашку!
Ноги в высоких сапогах круто повернулись и зашагали прочь. Индианки помогли Кендалл подняться.
Надеяться было не на что.
Брент Макклейн, удрученно поглядывая на покрасневшую ладонь, направился к хижине своего друга Рыжей Лисицы. Конечно, не следовало бить женщину с такой силой, но черт бы побрал все ее хитрости и уловки. Она вела себя, как дикая кошка, и не оставила ему другого выбора. Сегодняшняя встреча оказалась для него полной неожиданностью, и, когда он услышал ее нежный, звучный голос, мелодичный, протяжный южный акцент, увидел пышную, сияющую в лучах солнца копну золотистых волос, тонкие, аристократичные черты лица и невинные синие глаза, в его мозгу словно что-то взорвалось. Ярость выплеснулась в душу с такой силой, что Брент содрогнулся.
Верно, все это оттого, что Кендалл была по-прежнему прекрасна. Ее голова торчала из болотной жижи, как благоухающее, великолепная роза. На мгновение его снова очаровали совершенство форм, полнота груди и бедер, осиная талия, которую не могла скрыть тонкая хлопковая ткань платья.
Но какова невинность! Какие просительные нотки зазвучали в ее голосе, когда она надумала обвести доблестного офицера армии конфедератов вокруг своего изящного пальчика! Нет, она напрашивалась на хорошую трепку. Конечно, он не предполагал, что месть окажется именно такой, но она заслужила наказание, которому он ее подверг.
К тому же, подумал Макклейн, помрачнев от горьких воспоминаний, то, что она получила, не идет ни в какое сравнение с тем, что уготовила эта женщина ему самому. До конца своих дней не забудет он ту злополучную декабрьскую ночь, когда его, словно щенка, бросили погибать в ледяной воде чарлстонской гавани. Брент помнил, как из последних сил сдерживал дыхание, чтобы не набрать полные легкие соленой океанской воды; как тщетно пытался удержаться на поверхности, стараясь сбросить путы, стягивавшие его руки. Если бы не тот янки, который кинулся в воду и выволок его на берег…
Несмотря на жару, при одном лишь воспоминании о том холоде Брент содрогнулся. Он заскрипел зубами — как он жаждал мести! Как ждал случая снова посмотреть в бездонные синие глаза Кендалл Мур и выбить из подлой предательницы дерзкую уверенность в красоте, уличить ее в обмане и лживости.
Брент не поленился навести справки, и узнал, кто она такая. Тогда он поклялся, что когда-нибудь разыщет ее… и ее муженька, Джона Мура.
Мур… Брент был уверен, что настанет день, и он найдет Мура. Этот человек совершал набеги на побережье Флориды с необыкновенной жестокостью и проявлял необычайную верность Эйбу Линкольну и его делу.
Но о том, что рано или поздно в его руки попадется, эта бессовестная соблазнительница, завлекшая его в ловушку, Брент всерьез даже не помышлял. Как бы ни желал он отомстить, не следовало забывать, что он капитан всего лишь слабого флота Конфедерации. Было бы полнейшим безумием атаковать Ки-Уэст. Это значило обречь на верную смерть или плен своих людей. Известно было, что во вражеских тюрьмах погибло гораздо больше южан, чем на поле брани.
Но Рыжая Лисица с горсткой своих храбрецов совершил то, о чем Брент Макклейн не смел и мечтать. Можно даже сказать, что такой поворот событий несколько озадачил бравого капитана. Брент не рассказывал Рыжей Лисице, что именно произошло той декабрьской ночью в Чарлстоне. Однако Рыжая Лисица хорошо знал Макклейна, и, когда капитан, приехав однажды в болота, попросил вождя семинолов оказывать помощь припасами небольшим постам конфедератов в болотистой части штата, вождь невозмутимо поинтересовался, что тревожит его белого брата. Брент сказал только, что у него свои счеты с одним янки и еще большие счеты с женой этого янки. Мечта Брента о мести в то время была расплывчата и неопределенна, он подумывал отложить ее осуществление до окончания войны. Он не мог даже предположить, что Рыжая Лисица столь серьезно отнесется к рассказу белого брата о желании отомстить.
Вождь приветливо заулыбался, увидев, что Брент взбирается по лестнице к двери его жилища. Макклейн улыбнулся в ответ, поднявшись на помост. Он не видел такого выражения на лице вождя с тех пор, когда они были еще юношами и Рыжая Лисица подарил своему белому другу настоящий нож семинолов, который был предметом мечты Брента с самого детства.