Между вечерними эфирами они немного поговорили. Вторая передача прошла более гладко, но безлико и невпечатляюше. Покидая место у микрофона, Мэдди заметила, что режиссер нахмурился.

Джек передал ей, что задержится на совещании и оставляет ей машину. Однако Мэдди решила пройти несколько кварталов пешком, а потом взять такси. Вечер стоял теплый, еще не совсем стемнело.

Неожиданно у нее появилось странное ощущение, будто ее кто-то преследует. Она сказала себе, что это уже паранойя. Просто у нее разыгралось воображение, и неудивительно: день оказался слишком тяжелым. Может, и в отношении Джека это тоже игра ее разгоряченного воображения? Она уже раскаивалась в том, что наговорила Биллу о Джеке. Может быть, он вовсе не такой. Для того, что он проделывал, можно найти тысячи объяснений.

Около их дома она увидела двоих полицейских. На противоположной стороне улицы стоял автомобиль без опознавательных знаков. Что-то произошло... У дверей она остановилась и спросила об этом полицейских.

– Просто решили прочесать ваш район, – улыбнулся один из них.

Но два часа спустя, выглянув в окно, она снова их увидела. Джек вернулся домой около полуночи, и она рассказала ему об этом.

– Да, я тоже их видел. Наверное, что-то стряслось у кого-нибудь из соседей. Копы сказали, чтобы мы не волновались, они побудут здесь какое-то время. Может, кто-то кому-нибудь угрожал. Во всяком случае, нам всем так спокойнее.

Он ей выговорил за то, что она не воспользовалась его машиной с шофером, а поехала на такси. Сказал, чтобы всякий раз, когда едет без него, она пользовалась только их автомобилем с водителем.

– Я просто хотела пройтись. Что тут такого?

Внезапно Мэдди ощутила неловкость. Если он действительно такой, как она думает, то, как ей себя с ним вести? Вернулось прежнее чувство вины, Муж так внимателен к ней. Вот и насчет машины тоже...

– Ну, как сегодня прошел эфир с Брэдом? – спросил Джек позже, ложась к ней в постель.

Мэдди содрогнулась. Неужели он собирается заниматься любовью... Внезапно она почувствовала, что не хочет этого.

– Мне показалось, никак. В общем, все в норме, но он совсем не впечатляет. Я просмотрела запись пятичасового эфира. Какой-то он безжизненный.

– Ну, так вдохни в него жизнь.

Мэдди во все глаза смотрела на мужа. Он хочет переложить ответственность на нее! Она не знала, что ему ответить. Ей показалось, что с ней в постели чужой, незнакомый человек. Кто он – действительно тиран и садист или просто любит все контролировать и хочет держать ее в своей власти, потому, что она ему небезразлична? В конце концов, что плохого он ей сделал? Дал ей блестящую карьеру, прекрасный дом, автомобиль с водителем, чтобы ездить на работу, красивую одежду, потрясающие драгоценности, путешествия в Европу и, наконец, собственный самолет, на котором она может летать в Нью-Йорк за покупками, когда захочет. Она что, сходит с ума? С чего это ей померещилось, будто он насильник?

Она почти убедила себя в том, что у нее больное воображение, что она несправедлива к нему, как вдруг Джек выключил свет и медленно повернулся к ней со странным выражением лица. Улыбаясь, протянул руку, коснулся ее груди... и неожиданно схватил ее с такой грубой силой, что у нее дыхание перехватило. Она попыталась его остановить.

– Что это вдруг? – засмеялся он с какой-то странной жестокостью. – Ты что, не любишь меня, крошка?

– Я люблю тебя, но ты делаешь мне больно.

Ее глаза наполнились слезами. Не обращая на это внимания, он задрал ее ночную сорочку, раздвинул ноги и вошел в нее так, что она застонала от возбуждения. Та же игра, чередование боли и наслаждения. Она попыталась сказать, что сегодня она не расположена к близости, но он ничего не слушал. Схватил Мэдди за волосы, откинул ее голову назад и приник к шее таким чувственным поцелуем, что она затрепетала. Потом вонзился в нее с такой силой, словно хотел проткнуть насквозь. Она вцепилась в него, пытаясь остановить, и разрыдалась от отчаяния. Внезапно он стал нежным и, наконец, с содроганием кончил.

– Я люблю тебя, крошка, – прошептал он.

Что же это такое? И что означает для него это слово? В его любви есть что-то зловещее. Для него это еще один изощренный способ внушать ей ужас. Теперь она это поняла, хотя подсознательно всегда ощущала опасность.

– Я люблю тебя, – повторил он сонным голосом.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она в ответ. Слезы ручьем полились из ее глаз. Самое ужасное, что это правда.

Глава 9

На следующее утро двое полицейских снова стояли у их дома. На телестудии еще больше ужесточили пропускной режим. У всех проверяли пропуска. Мэдди пришлось трижды пройти через детектор металла, прежде чем охранники убедились, что причиной сигнала является ее браслет.

– Что происходит? – спросила она Джека.

– Обычное дело, я думаю. Наверное, от кого-нибудь поступила жалоба, что мы подраспустились.

Больше она об этом не задумывалась. Пошла к себе наверх, чтобы встретиться с Брэдом. Они решили поработать вместе над своим общим имиджем. Мэдди решила провести несколько репетиций перед эфиром, чтобы они лучше сработались. Несмотря на все, что говорил Джек, программа новостей – это не просто считывание текстов с телемонитора.

Потом она позвонила Грегу. Хотела рассказать ему о встрече с доктором Флауэрс, однако его не оказалось на месте. Тогда она решила выйти перекусить. День стоял великолепный. Легкий ветерок смягчал жару, обычную для вашингтонского лета.

На улице у Мэдди снова появилось ощущение, что ее кто-то преследует. Она резко обернулась. Огляделась. Ничего подозрительного. Двое каких-то мужчин шли следом, разговаривая и смеясь.

Когда она вернулась в офис, позвонил Билл Александр. Спросил, как она себя чувствует, и пришла ли к какому-нибудь решению.

– Я не знаю. Может, я все-таки ошиблась. Я понимаю, это звучит абсурдно, но я люблю Джека. И уверена, что и он меня любит.

– Вам лучше знать. Но после того, что я услышал от доктора Флауэрс, мне кажется, вы снова пытаетесь закрыть глаза на правду. Может, стоит позвонить и поговорить с ней самой?

– Да, я об этом думала. Она оставила мне свою визитную карточку.

– Позвоните ей.

– Хорошо, я обещаю.

Она еще раз поблагодарила Билла за помощь и пообещала позвонить доктору на следующий день, просто для того, чтобы он не тревожился. Хороший человек... И так искренне о ней беспокоится.

Оставшееся время до передачи она работала над текстом новостей. Пятичасовой эфир с Брэдом прошел более гладко, чем вчера, но все же ненамного лучше. Он раздражал ее своей манерой говорить интересные и умные вещи, но излагать их неловко, как новичок. До этого он никогда не работал ведущим и, несмотря на несомненный интеллект, не обладал ни харизмой, ни малейшим обаянием.