– А тетя Марта не может подождать? – игриво спросил он. – Разве ты не хочешь есть?
– Хочу, но еще больше я хочу тебя.
Меган засмеялась:
– Неужели ты готов ради меня отказаться от большого сочного куска мяса с картофельным пюре?
– Ну не то, чтобы отказаться… Мы могли бы навестить тетю Марту попозже.
– Ей не нравится, когда опаздывают к обеду.
– Дай мне хотя бы пятнадцать минут.
– Всего пятнадцать?
– Да, а почему ты удивляешься? Когда я состарюсь, мне хватит и пяти.
Меган снова засмеялась:
– Хорошо, но учти, что мы должны приехать вовремя.
Финн встал и повел жену в комнату.
– Не беспокойся, мы не опоздаем, – пообещал Финн.
И он сдержал слово, они были у тети Марты ровно в два часа дня.
Хозяйка дома вышла по старинной традиции на крыльцо, чтобы приветствовать гостей.
– Я люблю, когда мои гости пунктуальны, – с улыбкой сказала она.
– Мы не опоздали бы к вам ни при каких обстоятельствах, – заявил Финн, и Меган едва сдержалась, чтобы не ткнуть его в бок локтем.
Финн ухмыльнулся с довольным видом. В этот момент он был похож на кота, съевшего втихаря любимую канарейку своей хозяйки.
Взглянув на него, Меган прыснула со смеху. Она знала, что ее муж предпочел бы провести наедине с ней всю вторую половину дня, но все же поехал в гости, чтобы сделать ей приятное.
– Проходите в дом, – пригласила их Марта. – Обед готов, остается только достать его из духовки и подать на стол.
Ее дом был настоящим шедевром стиля Викторианской эпохи. Кружевные салфетки, которые можно было увидеть во всех комнатах, придавали ему особое очарование старины и уюта. Из общего стиля выбивался только стоявший на письменном столе в смежной со столовой маленькой комнате современный компьютер. В этом доме он казался чужеродным элементом.
Как и ее дом, тетя Марта была необычной женщиной. Несмотря на преклонный возраст, у нее были яркие голубые глаза, прекрасная осанка и легкая походка без намека на артрит и остеохондроз. Кроме того, она сохранила ясность и остроту ума.
– Итак, мои дорогие, – сказала Марта, подавая обед на стол, – надеюсь, вы любите мясной рулет?
– Еще как! – воскликнул Финн.
Они принялись за еду.
– Меган, дорогая, передай мне, пожалуйста, горошек, – попросила Марта и тут же обратилась к Финну: – Как вам понравилось у нас в городе?
Финн пожал плечами.
– Интересный городок. У него, конечно, довольно мрачное прошлое, но капитализм двадцать первого столетия сумел обратить в свою пользу даже и это.
– Прекрасно сказано, – похвалила Марта. – Возьмите пюре, Финн. Я делала его сама. Оно очень вкусное, не сомневайтесь.
– Да, восхитительное пюре, – согласился Финн.
– Морвенна и эта ведунья, которая работает у нее, сведут меня с ума, – промолвила Марта. – То, что они делают, это какой-то балаган!
– Но им нравится так жить, тетя Марта, не будем упрекать их за это. Они не делают ничего дурного. Я убеждена, что небольшая доля суеверия не таит в себе серьезной опасности.
Марта подняла бровь.
– Но все эти заклинания и приворотные зелья – такая глупость! – заметила она и пристально посмотрела на Меган. – Я слышала, что прошлой ночью тебе приснился страшный сон и ты своим криком разбудила полгорода.
Меган глубоко вздохнула.
– Да, мне приснился кошмарный сон, и я разбудила мистера Фаллона.
– Все эти разговоры о колдовстве отрицательно влияют на впечатлительных людей, – назидательным тоном сказала Марта – В этом и заключается вред, который приносят ведуны. – Она посмотрела на Финна. – Будьте осторожней – сейчас, в канун Хэллоуина, все безумцы нашего города стали чрезвычайно активны.
– Не беспокойтесь, с нами все будет в порядке, я опытный в этом деле человек, – заверил ее Финн, потянувшись за солью. – Я давно живу в Новом Орлане, где процветает магия вуду. Поэтому меня не впечатляют пустые россказни о силе колдовства.
– В мое время все было совсем иначе – коммерческая выгода не играла такой большой роли, как сейчас, и всякие недоучки не пытались строить из себя ведунов и предсказателей. Вы совершенно правильно заметили, Финн, что капитализм научился извлекать выгоду из веры в чудеса и магию.
– Тетя Марта, вы прекрасно знаете, что Морвенна не недоучка, – возразила Меган; – Она, как и ее муж Джозеф, окончила колледж и получила высшее образование в сфере бизнеса.
– Джозеф! – Марта презрительно фыркнула. – Этот шут с крашеными волосами и в длинном плаще действует мне на нервы.
– Но им нравится их занятие, тетя Марта, – повторила Меган.
– Ты, конечно, права, дорогая. Они довольно безобидные люди, но я хорошо знаю историю этого города. Здесь пролито слишком много крови, здесь было слишком много жестокости и невинных жертв. Жители нашего города должны серьезнее относиться ко всему, что связано с их прошлым. – Марта улыбнулась. – Простите, мои дорогие, я болтаю без умолку. Между тем мне хотелось сказать вам, что я до сих пор нахожусь под впечатлением от вашего вчерашнего выступления. Меган, моя певчая птичка, ты была просто великолепна! Вы тоже прекрасно играли, Финн. Я получила настоящее наслаждение от вашей музыки.
– Спасибо за комплимент, – сказал Финн. – Я рад, что вам понравился наш концерт.
– Я действительно в полном восторге. А ваша современная аппаратура поразила меня до глубины души. Не знаю, как все это называется, но у меня было такое впечатление, что играет не один музыкант, а целый оркестр.
– Ну, оркестр – это сильно сказано. Но мы можем исполнять с помощью аппаратуры хорошую танцевальную музыку и создавать световые эффекты.
– Хотите еще зелени, Финн?
– Да, мэм, спасибо.
– Расскажите мне о вашей жизни в Новом Орлеане, – попросила Марта.
Меган описала тете их дом и рассказала о ближайших соседях.
– О, это замечательный город, несмотря на высокий уровень преступности. Надо просто знать, куда и когда не следует ходить, и все будет в порядке. Я обожаю свой город. Там, конечно, слишком многолюдно, ведь Новый Орлеан – туристическая Мекка, но все равно мы с Финном часто ходим в кафе, где можно за чашкой кофе почитать газеты или поговорить. У нас на каждом углу уличные музыканты играют джаз, и это создает в городе неповторимую атмосферу.
– Я слышала, у вас там много стриптиз-клубов, – неодобрительно качая головой, сказала Марта.
Меган засмеялась:
– Но это не значит, что мы туда ходим.