Люциан остановился у кромки воды, упал на колени и душераздирающий крик, от которого стыла в жилах кровь. Его было слышно далеко в море, а ветер разносил эхо побережья к побережью. Ирландцы осеняли себя крестным знамением и говорили, что духи ночи поднялись, чтобы мстить им. Даже короли севера, которые были уверены, после смерти поднимутся в Вальхаллу, в ужасе молились давно ушедшим предкам.
В это время к острову Мертвых подходили корабли Люциана, и когда он уже был готов броситься в соленую воду моря, чтобы превратиться в туман, его опередили.
Дневной свет. Наступил новый день. День похорон Игрении. Ее тело обмыли, завернули в шелк, украсили драгоценностями и мехом. Затем с почестями, подобающими королевским особам, уложили на деревянный помост и подожгли, а прах развеяли по морю, которое ждало ее возвращения. Потом Люциан впал в меланхолию. Он хотел покончить собой, но Вулфгар убедил его, что нужно жить. София уничтожена, и в этом мире должен быть правитель, поскольку в нем еще не было порядка.
Прошло более ста лет, когда однажды Люциан почувствовал, что София снова появилась в мире живых…
Пока молодой человек настраивал телевизор, Лиз Макгрегор занималась делами на кухне.
Лиз взглянула на часы. Становится поздно.
Странно, что телемастер все еще работает. Он ведь сказал, что настроит программу очень быстро. Наверное, любит свою работу, да и за переработку получает.
Услышав задорный смех детей, Лиз вытерла руки о фартук и пошла посмотреть, что происходит в комнате.
Однако когда она вошла в помещение, Питти и Джейми молчали. Они смотрели телевизор, на их личиках застыл испуг. Женщина нахмурилась, обошла молодого человека и посмотрела на экран. У нее вырвался крик ужаса.
По телевизору демонстрировался жестокий порнофильм… Мужчины в масках с хлыстами… Женщины, исполнявшие все, что от них требовали… Обнаженные половые органы…
— Как вы смеете! — Лиз попыталась выключить телевизор, но застыла на месте, не в силах даже поднять руку. Незнакомец пристально смотрел на женщину. Его взгляд был завораживающим.
— Лиз! Лиз! В чем дело? Ты же молодая женщина! Ты хороша собой, тебе чуть-чуть за сорок, и на этот возраст приходится пик сексуальности. Так обычно говорят. Давай посмотрим еще, Лиз. Я думаю, тебе понравится.
Он положил руку ей на плечо и притянул ее к себе.
Его прикосновение… Это так приятно… Его пальцы расстегивали блузку, касались груди. Казалось, что так и надо.
Он заставил ее смотреть фильм. И Лиз захотелось, чтобы ее касались так же, как на экране. Именно это он и собирался сделать.
Потом она услышала плач детей и подумала: «Хоть бы они замолчали…»
— Хочешь, чтобы я избавился от них? — прошептал он и засмеялся. — Давай… я уложу их в кровать.
Он вышел, оставив Лиз в одиночестве. Она лежала на полу и неотрывно смотрела на экран. Где-то в глубине сознания Лиз понимала, что этого не следует делать, но она никак не могла заставить себя закрыть глаза. А потом ее окутал туман, такой чувственный и приятный… Она не заметила, как возвратился незнакомец. Он наклонился, и Лиз увидела его страшную улыбку.
Комнату наполнил стон. Лиз охватила упоительная истома, а потом тело пронзила резкая боль… и только усилила остроту ощущения. Она стала проваливаться в липкую красную бездну… Экран телевизора погас.
А наверху в детской не умолкая плакали близнецы.
— Эй! — Кто-то коснулся ее руки. Джейд вздрогнула, повернула голову и увидела врача, но не того, с кем разговаривала до этого.
Этот был гораздо старше, с длинными седыми волосами и добрыми синими глазами. Он улыбался.
— Так вы его невеста?
— Я…
— Да. — Он протянул ей руку. — Доктор Уэйнрайт, специалист по редким болезням.
— Джейд Макгрегор. Доктор Уэйнрайт, как…
— Молодому человеку лучше. Мисс Макгрегор, ваше прикосновение для него просто волшебно. Он быстро идет на поправку.
— Правда? — Джейд боялась поверить в услышанное. Она посмотрела на Рика. Сейчас он порозовел и выглядел гораздо лучше. И дышал ровно. Но глаза его были все еще , закрыты, он спал.
— Теперь вы можете пойти домой и отдохнуть, — сказал доктор.
— Он поправится?
— Давление у него стабильное, дыхание ровное, кровь циркулирует нормально.
— Может, мне побыть здесь еще немного?
— Мисс Макгрегор, мне не нужен еще один пациент.
— Неужели у меня такой жуткий вид? — спросила она с улыбкой.
— Вы выглядите просто потрясающе, юная леди. У вас красные глаза, от которых трудно оторваться, и под ними такие синяки, что только увеличивают их очарование. Здесь негде отдохнуть, поэтому отправляйтесь домой. Приходите завтра.
— Хорошо, большое вам спасибо. — Джейд подошла к изголовью постели. — Поправляйся, — прошептала она, поцеловала Рика в лоб и вышла из палаты.
Джейд заметила Шанну в холле на первом этаже. К большому удивлению, сестра была не одна. Она сидела рядом с мужчиной, в котором Джейд узнала следователя Шона Кеннеди.
— Лейтенант! — пробормотала она, бросаясь вперед.
— Джейд! Бог мой… Рик… — Шанна вздрогнула.
— Ему лучше, — успокоила ее Джейд. — Врач почти насильно вытолкал меня домой. Лейтенант, должна принести вам свои извинения, я совершенно забыла о нашей встрече. И только сейчас вспомнила. Простите, пожалуйста. Когда Гэвин позвонил и сказал про Рика…
— Ничего, я понимаю. Все в порядке.
— Все это время вы меня ждали? — спросила она.
— Да.
— Считаете, что мне по-прежнему грозит опасность?
— Да, — ответил Шон спокойным голосом, — но… Я поднимусь наверх на минутку, хочу сам взглянуть на Рика. Пожалуйста, никуда не уходите без меня.
— Хорошо.
— Обязательно дождитесь меня.
Джейд подняла обе руки, словно сдаваясь.
— Хорошо-хорошо, не волнуйтесь. Вы же прождали меня весь вечер, и мы подождем вас.
Лейтенант ушел. Джейд сходила за кофе в кафетерий и, вернувшись, села рядом с сестрой.
— Ты знаешь, что с ним? — спросила она Шанну.
— Яне знаю ничего, кроме того, что Шон отлично играет в «джин» и в шахматы. Он любит черный кофе, обожает свою жену и ребенка.
— Но… у него такой встревоженный вид.
— То, что происходит, действительно очень страшно.
— Да, — пробормотала Джейд, отпивая кофе. Она сжала руку сестры. — Спасибо, спасибо, что дождалась. Ты просто прелесть.
— Знаю, — ответила Шанна и прижалась к сестре.
Когда Шон вошел в палату Рика, врача там уже не было. Лишь темноволосая медсестра копошилась у постели больного.