— Но он готов был умереть ради вас!
— Я весьма ему признательна.
В этот момент за дверью послышался шум.
Она распахнулась почти сразу же. Он выглядел точь-в-точь как свирепый дикарь, которыми в их краях матери пугают расшалившихся ребятишек. Растрепанные темные волосы гривой разметались по плечам, лицо казалось суровым и даже жестоким. На нем был обычный наряд горцев — льняная рубашка, заправленная в клетчатую юбку-килт, доходившие до колен толстые гетры и грубые башмаки. Он даже не постучал в дверь. Он ворвался к ней, как и положено варвару из северных земель!
Увидев его, Брайди испуганно вскочила. Элинор тоже поднялась, но не потому, что испугалась. Просто стоя было легче сохранять достоинство.
Брендан взглянул на Брайди:
— Выходит, ты ждешь ребенка. От Ларса? Брайди покраснела от смущения.
— Что ж, это хорошо. Он порядочный парень. А теперь, если ты ничего не имеешь против, оставь нас.
— Прошу прощения, сэр Брендан! — возмутилась Элинор. — Брайди, останься!
— Я сказал — вон!
Испуганно пискнув, служанка вылетела за дверь и захлопнула ее.
Элинор взглянула на Брендана. Глаза его покраснели и как будто припухли. От усталости, решила она. А может, и от выпитого. По лицу его было видно, как он взбешен. Он свирепо выпятил губу, широкая грудь вздымалась, плечи ходили ходуном от сдерживаемого гнева. Он смотрел на нее и молчал.
— Итак? — уронил он наконец.
— Итак… что? — надменно переспросила она. — Или ваша пирушка уже закончилась? Странно, мне кажется, я слышу голоса…
— Неужели тебе нечего мне сказать? — Элинор смущенно повела плечами.
— Ты хотел сказать — поблагодарить тебя? — бросила она. — Я вовсе не хотела показаться невежливой. Именно для этого я и спустилась… но ты был… э-э… несколько занят. По крайней мере руки.
— Поблагодарить?! — переспросил он. — И это все, что ты можешь мне сказать?!
Элинор стало не по себе. Не поворачиваясь к нему спиной, она молча попятилась. Брендан был похож на дикого зверя, изготовившегося к прыжку, на разъяренного тигра, только и ждущего удобного момента, чтобы вонзить клыки в беспомощную жертву.
— Так это все? — угрожающе повторил он.
— Спасибо… то есть большое спасибо.
Брендан словно споткнулся. Глаза его полыхнули мрачным огнем.
— Я и в самом деле благодарна тебе, — поспешно забормотала Элинор, стараясь унять колотившую ее дрожь. — Только, сам понимаешь, мне непременно надо вернуться. Иначе меня будут считать убийцей. Да еще и изменницей.
— Никуда ты не поедешь.
— Но я ведь не пленница, верно? А гостья…
— Гостья… которая решила задержаться подольше.
— Брендан…
— Забудь об этом!
— Значит, я все-таки пленница?
— Это как тебе больше нравится. Но ты не вернешься назад.
— Брендан, то, что Фицджеральд оказался непорядочным человеком, вовсе не значит, что все англичане таковы. Есть в Англии и такие, кто хочет узнать правду, и это вопрос чести. Моей чести, Брендан! Может, мне удастся связаться с кем-то из приближенных короля…
— Я не хочу это обсуждать. Во всяком случае, сейчас. Ты так и не ответила на мой вопрос. Подумай хорошенько. Тебе больше нечего мне сказать?
Глядя на Элинор в упор, он угрожающе покачал головой.
— Подумайте хорошенько, миледи. Я почти уверен, есть нечто такое, о чем вы прямо-таки жаждете мне рассказать.
И вдруг словно молния вспыхнула у нее в мозгу: он знает!
Элинор машинально схватилась за живот, словно перепугавшись, что ее беременность вдруг стала заметна. Кровь бросилась ей в лицо.
— Я…
— Ну же, смелее, миледи! Что, язык не поворачивается? Тогда я вам помогу. Скажите: «Я беременна».
Элинор застыла. Она не раз пыталась представить себе, как она расскажет ему об этом… но не так… когда они вдруг стали чужими друг другу, когда она злится… а он в бешенстве.
Не сводя с нее глаз, Брендан потряс головой.
— Итак, ребенок. Стало быть, ты беременна. А мой добрый друг Ален… как бы это сказать? Словом, он был слишком стар, чтобы стать отцом. Именно так, кажется, выразилась твоя невестка.
Элинор уже открыла было рот, чтобы возразить, что Ален был не так уж и стар. Но его последние слова заставили ее вспыхнуть от возмущения и гнева.
— Моя невестка? — взорвалась она. — Изабель? Стало быть, ты говорил с ней!
— Да. Точнее, слушал то, что говорила она. Очаровательная маленькая ведьма! Она ведь жена Корбина, верно? Я не перепутал? Грегори постарался рассказать мне как можно больше обо всех обитателях Клэрина, чтобы я не попал впросак.
— Грегори хорошо натаскал тебя — это Изабель. Однако что бы она ни говорила, все это неправда!
— Я так не думаю.
— Вот как? И что же она тебе сказала?
— Она сказала это не мне, а Альфреду с Корбином. А сказала она, что ты никогда не спала со своим мужем. Что ты изменяла ему с любовником-шотландцем, а ребенка, которого понесла от него, собираешься приписать собственному мужу.
— Изабель ничего об этом не знает, — с трудом выдавила из себя Элинор.
— Она знает все. Она постаралась хорошенько все разнюхать.
— Изабель просто очень злобная, — выпалила Элинор.
— Вероятно, ты права, однако сейчас не это важно. Она собиралась сказать, что ты убила мужа потому, что он мог вывести тебя на чистую воду… чтобы ты могла без помех объявить этого ребенка законным сыном графа и дать ему знатное имя.
Элинор, ухватившись за спинку кресла, изо всех сил сжала ее побелевшими пальцами, чтобы не дать воли гневу.
— Тебе ведь известно, что я не убивала Алена…
— Ему известно было о ребенке?
— Да! То есть нет… я никому не говорила о том, что у меня должен быть ре…
— Мы ведь оба хорошо знаем, что это правда.
— По-моему, сейчас не время это обсуждать, — холодно проговорила она, — к тому же ты слишком много выпил.
Брови Брендана сдвинулись. Словно не веря собственным ушам, он уставился на нее непонимающим взглядом. И вдруг на губах его мелькнула слабая улыбка.
— Слишком много выпил? Ничего подобного. Так, пару глотков, чтобы промочить горло. Это ведь проще простого: взять и отправиться в Англию, пробраться в замок, кишащий английскими солдатами, отбить английскую пленницу у отряда, вдвое превосходящего по численности, да еще привезти ее сюда — негодующую и непокорную!
— Послушай, я уже сказала — обсуждать это сейчас не имеет ни малейшего смысла!