Этим человеком был Роберт Брюс.
Брендан возвращался домой после боя усталый и окровавленный, но не сломленный. С каждым днем он чувствовал, что начинает питать все большее уважение к своему могущественному соседу. Ему уже было известно, что Брюс встречался с церковными иерархами Шотландии. К этому времени уже мало кто верил, что король Баллиол когда-нибудь заявит о своих правах на шотландский престол. Претендентами на корону по-прежнему оставались Джон Коммин и Роберт Брюс. В феврале Джон Коммин Рыжий подписал перемирие с королем Англии.
А Роберт Брюс тем временем, похоже, проникся уважением к Уоллесу. Порой Брендану даже приходило в голову, что Брюс понемногу приходит к мысли, что если он объединится с Уоллесом и его соратниками, то с его положением и властью можно рассчитывать оказать достойное сопротивление притязаниям английского короля.
А Элинор училась мириться с поражением и начинать день с новой надежды.
Когда в конце лета Эдуард вместе со своим войском покинул пределы Шотландии, он приказал сжечь дотла древнее Дунфермлайнское аббатство, словно позабыв о том, что великолепный старый монастырь, выстроенный в незапамятные времена, стал последним пристанищем многих шотландских королевских семей — в том числе и его собственной сестры Маргариты, ее мужа, короля Александра, и их детей, которые были похоронены в монастырской усыпальнице. Окружив со всех сторон замок Стерлинг, он приказал ввести в бой катапульту, которой сам когда-то дал гордое имя «Боевой волк». И хотя гарнизон замка готов был сдаться, королю очень уж хотелось увидеть в бою свое любимое детище. Катапульта метала через крепостную стену раскаленные ядра, и придворные дамы были в полном восторге.
Убедившись, что залитая кровью Шотландия уже не в силах сопротивляться, Эдуард вернулся в Англию.
Той же зимой Элинор родила сына. Его назвали Эррином Уильямом — в честь родственника, заменившего Брендану отца, и Уильяма Уоллеса.
Брак Марго и Эрика тоже не остался бездетным. Их первый ребенок, девочка, появился на свет с белыми, словно лен, волосами и такими же ярко-синими глазами, какие были у ее родителей.
Хотя Уоллес метался по всей стране, ни на день не задерживаясь на одном месте, тяжелая длань короля Эдуарда, казалось, нависла над ним, как топор палача. Каждый раз он посылал гонцов к Брендану.
И тот, собрав верных ему людей, кидался ему на помощь, но каждый раз, едва бой был окончен, торопился обратно домой. А Элинор с детьми и женщинами часто ездила на север, выбираясь порой и на тот далекий островок к западу от Шотландии, где вырос Брендан и где до сих пор жили его родственники. Древний замок лепился к скале, точно ласточкино гнездо. Окруженный морем со всех сторон, он был неприступен для любого врага. Мало-помалу Элинор привыкла жить такой жизнью. Многому она научилась у Марго. Теперь она никогда не говорила «если он вернется» — только «когда». И он всегда возвращался к ней. С победой или потерпев поражение, но он возвращался, а она выбегала встречать его на порог, и они крепко обнимались. А потом, уединившись в своей спальне, подолгу говорили.
Элинор мечтала о том, что когда-нибудь настанет время, когда ради спокойствия ее и детей Брендан откажется наконец от такой жизни и они заживут счастливо и мирно. Но она не могла не понимать, что надежды на это мало. Ведь тогда он не будет уже тем неистовым воином, которого она когда-то полюбила и без которого не мыслила своей жизни.
Уоллес погиб не в бою — его сгубило предательство. С сэром Джоном де Монтейтом, знатным шотландским бароном, принесшим присягу королю Англии, явился один из соратников Уоллеса, сэр Эймер де Валенс, пообещав Монтейту вечную благодарность короля — в том случае, если он поможет захватить Уоллеса.
В давней битве при Фолкерке погиб кузен Монтейта, и с тех пор Монтейт воспитывал своего племянника, Джона Шорта. Именно его Монтейт и подослал к Уоллесу. Ловко втершись в его доверие, мальчишка давал заговорщикам знать обо всех передвижениях и планах Уоллеса.
В то время Роберт Брюс почти всегда находился при дворе короля Эдуарда, однако собирался съездить на север повидаться с Уоллесом. Было ли ему известно о коварных планах Монтейта или нет, никто так и не узнал. Но однажды ночью Джон Шорт обезоружил спящего Уоллеса и самого близкого его друга Керби, когда те поджидали Брюса в условленном месте. После этого он дал знать Монтейту, что птичка попалась в сети. Керби был убит на месте. А Уоллес, хоть и безоружный, сражался до тех пор, пока Монтейт не заверил его, что они окружены, что англичанам нужен только он один и что его собираются всего лишь заточить в замок Думбартон.
Все это оказалось ложью — англичан не было и в помине. Уоллеса предали.
Монтейт и не собирался везти его в замок Думбартон. Больше того — он всячески старался избегать тех мест, где преданные Уоллесу люди могли бы попробовать отбить своего вождя.
Монтейт, переправившись через реку Форт, доставил Уоллеса к Джону де Сигрейву. А оттуда его перевезли в Лондон.
Когда Грегори, взявший на себя обязанности гонца, привез эту новость в замок, едва не загнав измученную лошадь, Брендан пришел в неописуемую ярость. Он рвал и метал, кляня предателей Уоллеса, сотворивших столь черное дело. Досталось и Роберту Брюсу. Наконец Брендан объявил, что немедленно отправится в путь и попытается отбить Уоллеса по дороге в Лондон.
Когда Брендан уже готов был сесть в седло, Элинор послала к нему Брайди с просьбой ненадолго подняться в их спальню.
Прыгая через две ступеньки, он взлетел в комнату, едва сдерживая досаду и нетерпение.
— Элинор, побойся Бога! Они ведь убьют его! Нам нужно мчаться…
— Они ведь уже в Англии, — возразила она. — Как ты можешь им помешать?
— Сделаю что-нибудь. Не знаю… что-нибудь придумаем. Со стоявшего возле камина подноса она взяла бокал, до краев наполненный теплым вином.
— Брендан, я действительно боюсь. Побудь со мной хоть пару минут. А потом можешь уезжать.
Она подвела его к камину, заставила опуститься на разостланную на полу мягкую шкуру. Брендан одним глотком осушил бокал. И когда он отставил его в сторону, Элинор бросилась ему на шею и стала ласкать его.
— Обними меня, Брендан! Еще крепче, милый, я так боюсь! Люби меня, прежде чем уедешь…
В отблесках пламени он казался ей богом — темноволосый, с бронзовой кожей, покрытой шрамами, и литыми мускулами. Но каждый раз он казался ей все прекраснее.
Казалось, Брендан догадался, какой страх снедает ее. И любил ее с такой томительной нежностью и пылкой страстью, что Элинор забыла обо всем… даже о том, что она задумала.
Наконец она поднялась. На ее губах играла улыбка.
— Прости, любовь моя. Я делаю это… только потому, что люблю тебя.
— Элинор… — начал он. Брови его сурово сдвинулись. Но она бросилась к двери. Брендан попытался было встать… но не смог. Глаза его закатились. Потеряв сознание, он упал на ковер. Элинор, вернувшись к мужу, окинула его взглядом, потом оделась, заботливо поставила на стол поднос с едой и вином, которых ему должно было хватить на пару дней, и вышла из комнаты.