– Вы кто? – хриплым шепотом спросил парень. – Что вам от меня надо?
– Мы хотим, чтобы вам стало полегче, – все так же мягко проговорила Марго. – Чтобы вы сбросили с себя хотя бы небольшую часть той тяжести, которую сейчас несете. Смотрите, как она вас придавила, вы даже встать не можете. Пойдемте с нами, отогреетесь, посидите, покушаете, мы вместе встретим Новый год. Если пожелаете – расскажете нам, что у вас случилось. Не расскажете – мы не будем приставать к вам с расспросами и лезть с советами. Обещаем.
Борис сделал шаг и оказался вплотную к молодому человеку. Крепко ухватив его за плечо, он потянул юношу к себе и вынудил подняться со скамейки.
– Пойдемте, пойдемте, мой юный друг, хуже вам точно не будет, а вдруг да и лучше станет, – приговаривал он, увлекая незнакомца по бульвару в сторону дома.
Парень почти не сопротивлялся, с трудом сделал несколько шагов, а потом выпрямился и вполне бодро пошел рядом с Борисом. Марго шла чуть сзади, смотрела на них и думала: «Вот что значит молодость! Только что он был раздавлен каким-то горем, казалось, идти вообще не может, но стоило только чуть-чуть подтолкнуть, придать совсем небольшой импульс – и он уже доверчиво идет рядом с Боренькой и не пытается убежать. Неужели мы все в молодости были такими доверчивыми и умели так быстро перестраиваться?»
– Гоша, ты там не отстаешь? – обернулся Борис. – Успеваешь за нами?
Вопрос был не праздным, у высокого длинноногого энергичного Райнера шаг стремительный и широкий, и если он куда-то спешил, то маленькая Марго обычно за ним не поспевала. А в этот момент он действительно торопился, потому что до Нового года оставалось не более десяти минут, так что Марго приходилось почти бежать. Но ей, занимавшейся йогой на протяжении тридцати лет, это было нетрудно.
В квартиру Марго они ворвались без четырех минут двенадцать, оставленный включенным телевизор работал, и прямо с порога они услышали поздравительную речь президента.
– Успели, – выдохнул Борис, сбрасывая башмаки, и понесся в кухню прямо в куртке и в одних носках. – Раздевайтесь, только быстро! – крикнул он. – Я открываю шампанское!
Марго и гость разделись и, не тратя время на надевание домашней обуви, кинулись в комнату, где на столе стояли три комплекта чистых приборов и блюда с закусками. Когда Борис разливал в бокалы шампанское, Марго кинула взгляд на юношу и поразилась: при ярком свете люстры стало видно, какое породистое и красивое у него лицо. А вот глаза потухшие, и темные круги делают их горькими и больными.
– С Новым годом! – торжественно провозгласил Борис под бой курантов.
Все чокнулись, выпили, молодой человек поставил пустой бокал на стол и сделал шаг к двери.
– Спасибо, – все так же глухо произнес он, – я пойду.
– Куда это? – с негодованием воскликнул Райнер. – Куда вы собрались, друг любезный?
– Не знаю, – парень пожал плечами, – куда-нибудь. Мне все равно куда.
– Э, нет, так не пойдет. – Борис подошел к нему и почти насильно усадил за стол. – Мы вас в таком состоянии не отпустим. Давайте-ка, поешьте как следует, посидите, придите в себя. Проведете здесь всю ночь, а утром, когда метро откроется, можете уматывать, куда пожелаете. Вас здесь никто силком удерживать не станет, но и отпускать вас в таком виде просто бесчеловечно. И кстати, раз уж мы вместе встретили Новый год, так давайте хотя бы познакомимся. Меня зовут Борисом Леонидовичем, а это Маргарита Михайловна.
– Можно просто Марго, – с улыбкой вставила она. – А вас как величать?
– Ленар.
– Какое имя! – удивилась Марго. – Никогда такого не слышала. Оно не русское?
– Татарское. Я из Казани, – ответил гость, не поднимая глаз от скатерти, которой был покрыт праздничный стол.
– В отпуск приехали? Или только на новогодние каникулы? – полюбопытствовал Борис.
– Я здесь живу и работаю.
– Да? И кем, можно узнать? Нет, – тут же спохватился активный Борис, – это я просто так спрашиваю, из чистого любопытства. Я помню, мы обещали в душу к вам не лезть и ни о чем не расспрашивать. Но мне как ученому просто интересно, кем можно работать в Москве, приехав из Казани. У вас какое образование? Только школа или институт тоже?
– Факультет журналистики и социологии Казанского университета, – тихо пробормотал гость. – А что? С таким образованием у вас в столице делать нечего?
Марго показалось, что в его голосе прозвучал вызов. Неужели у мальчика в этом вопросе кроется болезненная мозоль? И неужели именно из-за этого он впал в такое отчаяние?
Но Борис, похоже, ничего не заметил и продолжил расспросы:
– Вот мне как раз и интересно, что молодой человек с таким образованием может делать в Москве. Чем вы на жизнь зарабатываете?
– Курьер в интернет-магазине, – коротко ответил Ленар. – А что? По-вашему, это недостойная работа?
– Более чем достойная, – успокоила его Марго. – Просто жаль времени, потраченного на ваше образование. Неужели другой работы в Москве не нашлось? По специальности.
– Да нет, работа есть, – пожал плечами Ленар.
По его равнодушному тону стало понятно, что тему развивать ему неинтересно. Марго стала накладывать в тарелки угощение, еда была простой, не деликатесной, но очень вкусной и приготовленной с душой.
– Вы поешьте, Ленар, – заботливо сказала она, кладя на маленькую хлебную тарелочку треугольный пирожок с рисом. – Поешьте, и вам станет полегче, много раз проверено.
Ленар поднес пирожок ко рту, откусил, начал было жевать и вдруг заплакал. «Ну вот, – с облегчением подумала Марго, – лед тронулся. Сейчас мальчик оттает и начнет рассказывать, а там, глядишь, и мы с Боренькой чем-нибудь помочь сможем».
Маргарита Михайловна и Борис Леонидович молча и терпеливо ждали, пока гость сможет взять себя в руки. Ленар плакал тяжело и скупо, как и все мужчины, не всхлипывая и вообще не издавая ни звука, только вытирал пальцами слезы, катившиеся из глаз, да судорожно сглатывал. Через несколько минут Борис протянул ему чистый носовой платок. Ленар вытер лицо и руки и мучительно покраснел.
– Простите. У вас праздник, а я тут со своими переживаниями… все вам испортил… Я пойду, наверное.
– Ну вот еще! – фыркнул Борис. – Куда это ты пойдешь? Ничего, что я на «ты»? Мне кажется, разница в возрасте вполне позволяет. Сколько тебе лет?
– Двадцать пять.
– И что же с тобой приключилось такое в двадцать пять лет, что ты на Новый год остался один на один со своей бедой? Не хочешь поделиться? Я помню, помню, я обещал не лезть, но предложить-то я должен, правда?
Ленар наконец поднял голову и печально посмотрел сначала на Бориса, потом на Марго.
– Спасибо вам за участие. Я вам очень благодарен, правда. Но зачем вам мои беды, когда у вас праздник? Не хочу портить вам настроение. Я лучше все-таки пойду.