В шесть утра разошлись спать. Борис Леонидович отправился в свою квартиру, а Ленара Маргарита Михайловна уложила у себя в гостиной на раскладном диване. Диван был не очень удобным, Ленар долго крутился, пытаясь найти положение, в котором можно уснуть, но скоро понял, что уснуть все равно не удастся. Он лежал на боку, открыв глаза и уставившись на свисающий край клетчатой скатерти, на которой после основного угощения Марго сервировала чай со сладостями, и думал о том, как непохож этот Новый год на те праздники, к которым он привык дома. И вообще вся его жизнь в Москве не похожа на жизнь в родной Казани. Здесь все другое, и люди тоже совсем другие, злые, жестокие, равнодушные, готовые вцепиться в глотку любому, кто даже мысленно попробует посягнуть на их место под солнцем.
Ленар Габитов вырос в семье состоявшихся профессионально людей, папа и мама сделали хорошую карьеру, занимали высокие должности и были уважаемыми в городе людьми. После того как Ленар окончил университет, они приискали ему престижное место в одной из крупных газет, где молодой человек и начал оттачивать навыки, полученные на факультете журналистики и социологии. Но очень скоро он почувствовал, что ему неинтересно писать для газеты, ему захотелось стать писателем и написать жестокую и неприятную правду о том, как провинциалы стремятся в Москву и как столица России, страшный безжалостный молох, перемалывает их жизни и души. Многие из тех, кого он знал, уезжали в Москву, и многие возвращались изломанными и разочарованными, мало кому удавалось зацепиться и хорошо устроиться. Одноклассник Ленара, его хороший товарищ, бросил институт и поехал делать бизнес в Москву, а вернулся без денег и искалеченный, потому что все потерял и был жестоко избит. Он рассказывал про Москву и про царящие в ней нравы такое, что у Ленара волосы на голове шевелились. Ленару давно казалось, что стремление в большой мегаполис – это страшная ошибка. Он решил написать роман, который откроет населению страны глаза на распространенный миф о том, что Москва – это город больших и, главное, равных возможностей и карьеру и настоящий бизнес можно делать только там, а заодно прославиться при этом. Но для этого ему нужно было пройти весь путь провинциала в столице самому и прочувствовать все на собственной шкуре, увидеть своими глазами и услышать своими ушами. Он собрался уехать к дальним родственникам мамы, тете Динаре и дяде Рифату, которые давно уже жили в Москве и к которым Ленара с самого детства привозили родители, когда хотели провести отпуск в столице, походить по театрам и музеям, пообщаться со старыми друзьями. Родители были категорически против отъезда сына из Казани, настойчиво уговаривали одуматься и не делать глупостей, у него такая хорошая работа в престижном издании, и здесь рядом папа с мамой, которые помогут, если что, и посоветуют. От Динары и Рифата ни помощи, ни совета не дождешься, они очень хорошие, добрые и порядочные люди, но недалекие и малообразованные, они в сложной жизненной ситуации не помощники, да и немолодые, и здоровьем не блещут. Но Ленар уперся и сделал по-своему, заявив, что он давно уже не ребенок и прекрасно обойдется без всякой помощи. В конце концов, его личная задача как раз в том и состоит, чтобы попытаться жить в Москве без всякой помощи и поддержки, без советов и финансовых вливаний. Одним словом, он уехал, поссорившись с родителями и практически хлопнув дверью. С момента отъезда Ленар ни разу не позвонил домой, но подозревал, что тетя Динара и дядя Рифат систематически докладывают в Казань о его жизни и успехах. Успехи, правда, были пока что весьма и весьма скромными, зарабатывал он около двадцати тысяч рублей в месяц, а бывало и меньше, и за эти двадцать тысяч приходилось с утра до вечера разъезжать по столице и Подмосковью на метро, автобусах, маршрутках и электричках, да еще с пакетами и коробками в руках. Одним словом, деньги даром здесь не платили. И материала для будущего литературного шедевра пока набралось не очень много, так, кое-какие наметки. Зато в его жизни появилась Наташа Аверкина, и это можно было считать огромной удачей, неожиданным и незаслуженным счастьем.
Только вот счастье это повернулось какой-то чудовищной стороной, и что с этим делать – Ленар Габитов не знал. Он знал только одно: сейчас, в новогоднюю ночь, он лежит на чужом неудобном диване в чужой квартире, рядом спят совершенно незнакомые ему люди, с которыми познакомился всего несколько часов назад, и он совсем один со своей бедой. И никто ему не поможет.
– И народу человек шестьсот пригласить, гостей, артистов, музыкантов, телевизионщиков, журналистов, всем оплатить отели и перелеты, и место выбрать какое-нибудь необычное, экзотическое, – возбужденно говорил Федор. – Ты сошьешь такое платье, что вся страна потом полгода будет его обсуждать. И я себе какой-нибудь зашибенный смокинг забабахаю, пусть удавятся. Понимаю, это все звучит ужасно, и мне самому это не нужно, но зато потом будет много разговоров, репортажей, фотографий в журналах, а если повезет, то и сюжет на одном из основных каналов.
Юлия Шляго вздохнула и опустилась в пенную воду по самые плечи. Федору это не нужно, а уж ей-то – тем более. Она совсем не стремилась к публичности, и пышная свадьба, затеянная женихом, ей вовсе не улыбалась. Но Юлия понимала, что так надо. Федор – телеведущий, у него новая программа «Шоу Федора Огнева», и ему очень нужен пиар, поскольку на телевидении идет борьба за рейтинг. Он – человек здравый и умный, иначе Юлия не прожила бы с ним в гражданском браке столько лет, и отлично понимает, что борьба за рейтинг – это правила игры, в которую он ввязался, а значит, должен их принимать и выполнять. А ее задача – ему помочь, потому что она очень его любит.
– Юльчик, котенок, – умоляюще продолжал Федор, сидящий на краю просторного джакузи в коротком махровом халате, – не сердись. Я знаю, что тебя коробит от всего этого, мне и самому тошно, но ведь придется соответствовать, никуда не денешься. Ты же знаешь, какой у нас народ: о ком много говорят, того и смотрят, даже если он совершенная бездарь, а если об умном и достойном человеке никто не говорит, не пишет и не сплетничает, то он так и пропадет в безвестности. И вообще, выброси все это из головы, я просто так брякнул, новогодние праздничные мечтания, совершенно бесплодные. Все равно на такую свадьбу у нас с тобой нет денег. Поженимся потихоньку, как и запланировали, где-нибудь летом, и сразу уедем отдыхать. Тебя твой монстр отпустит? Или он в личном помощнике нуждается круглый год? Мало того, что он нам с тобой зимние каникулы обломал, так он еще и свадьбу нам ухитрится испортить. Юлька, бросала бы ты эту работу, а? Ну что я, не прокормлю тебя?
Юлия вытащила из воды покрытую нежной пузырящейся пеной руку и погладила колено жениха. Да, работа личного помощника господина Забродина – не сахар, это правда. И насчет зимних каникул – тоже правда, Владимир Григорьевич назначил совещание на 6 января, так что толком никуда и не уедешь. Но свадьбу, наверное, он все-таки портить не станет. Надо будет только заранее предупредить его, месяца за два, а лучше – за три, шеф любит все планировать загодя. И обязательно пригласить на свадьбу, хотя и не хочется…
– Давай я тебе кофе принесу, – предложил Федор, – и что-нибудь сладенькое. Хочешь?
– Поздно уже, – засомневалась Юлия. – То есть рано. Шесть утра. Какой смысл пить кофе, если скоро спать ложиться?