– А я совершенно неревнива, – торопливо выпалила Ирочка, вспоминая толпу поклонниц, постоянно кружащую вокруг Ларионова. Эх, разогнать бы их всех бейсбольной битой!
– Это нервное расстройство приключилось с Адой Кирилловной относительно недавно. Ей исполнилось сорок пять лет, и она впала в депрессию, – продолжил Степан Матвеевич. – Наверное, первый раз задумалась о возрасте… Неудобно даже рассказывать, – он слегка понизил голос. – Она даже попросила называть ее только Ягодкой.
– Как? – Брови Ольги взметнулись на лоб. Вот она – буква Я!
– Ягодкой. – Степан Матвеевич застенчиво улыбнулся. – Знаете, есть такая присказка «Сорок пять – баба ягодка опять», ну вот, видимо, из-за этого…
Услышав это, Мария даже позабыла про ногу Уварова. Она закатилась громким смехом, махая при этом руками:
– Вот дура-то! Вот дура! – захлебываясь, пропищала она.
– Мария, – опять призвал к порядку отец, – я прошу тебя.
– Ах, ах, ах, Подумаешь! Если она дура, то почему я должна молчать?
Уваров, воспользовавшись моментом – временно его никто не домогался, – резко поднялся из-за стола, кивнул хозяину квартиры и сказал:
– Ну что ж, мне пора, огромное спасибо за гостеприимство. Ольга Дмитриевна и Ирина, если желаете, я подвезу вас, куда скажете.
Намек прозвучал четко – а ну-ка быстро подскочили и пулей к двери!
– Да, если вас не затруднит, – с грустью и усталостью ответила Ольга, – мы будем вам очень признательны. Надо же, – продолжила она, поднимаясь, – столько времени лечилась у Ильи Петровича, а о нем самом и его пациентах ничего не знала. Пожалуй, надо навестить Аду Кирилловну, помочь, посочувствовать… Нам, людям с нервными расстройствами, лучше держаться вместе.
«Ага, – пронеслось в голове Уварова, – и делать это лучше где-нибудь на необитаемом острове!»
– Боюсь, вы зря время потратите, – вздохнул Степан Матвеевич, – она из-за ревности с женским полом совсем не общается. В каждой видит соперницу. Правда, интересы у нее в последнее время изменились, она пристрастилась к спорту, следит за фигурой. Очень уважает марафоны и всех, кто в них участвует. Так что, если вам уж очень захочется поговорить, поймайте ее перед пробежкой. Больше и не знаю, что посоветовать. Я вчера в клуб ходил щенков смотреть, заглянул к Аде Кирилловне. Если не ошибаюсь, завтра как раз будет марафон, посвященный защите животных.
– Огромное спасибо, – поблагодарила Ольга. Пожалуй, их вылазка не была напрасной, и пусть она практически ничего не узнала о самом Самаринском и мало что о его невесте, но все же на горизонте замаячила буква Я – буква с потерянного убийцей брелка. Не все так плохо – прогресс имеет место быть!
На лестничной площадке делегацию новоиспеченных сыщиков поджидал неопрятный сюрприз. Неказистая девица в сиреневом махровом халате, перевязанном на талии перекрученной веревкой, вытряхивала из ведра в ящик мусоропровода скопившийся хлам.
– Выпить есть? – деловито осведомилась она, обращаясь к Ольге.
Та, будучи человеком, обремененным редкими, но глубокими вспышками милосердия, автоматически достала из кармана пузырек с каплями и протянула его растрепанной женщине.
– Ты че? – прогремело возмущенно в ответ. – Я себя не на помойке нашла, чтобы ацетон всякий пить. Двести рублей давай.
Терпение Уварова закончилось. Добавив в список проклятий высказывание в адрес этой явно пьяной дамочки, он подтолкнул Ольгу и Ирочку к ступенькам и скомандовал: «Хватит уже, пошли!»
– Может, женщине плохо или горе у нее какое… – робко возразила Ирочка не столько из-за сочувствия, сколько из-за желания немного отодвинуть ту взбучку, которую им наверняка устроит Уваров за спектакль в квартире Соловьевых, за изрезанный плед и за съеденную картошку «в мундире».
Поняв, что надежда на дармовую выпивку рассыпается в прах, дама в сиреневом халате громыхнула ведром и загадочно произнесла:
– А я тайну знаю. Гоните двести рублей, расскажу.
Девушки метнули взгляды на Сергея. Ирочке очень захотелось узнать обещанную тайну – это могло помочь в расследовании, а Ольга посчитала, что заплатить должен именно он.
Уваров достал деньги и протянул «сиреневому халату».
– Вы же у Соловьевых были? Ну так вот, Машку я с детства знаю, мы с ней одноклассницами числились. Она врет, что ей двадцать шесть лет – замуж очень хочет, а на самом деле ей тридцать два уже стукнуло. Ха! Старая клуша, такая же, как и я! Смазливая, конечно, но все равно старая. И дохтура своего нареченного она ничуть не любила. У него деньги водились, кто ж такого упустит! Это Машка всем байки травит, что у нее свой бизнес, встречи, презентации, и все такое. А кому она нужна? – Дама презрительно фыркнула и скривилась. – В лучшем случае один заказ в месяц имеет. Задавака! А характер вообще дрянной!
– Это все? – устало спросил Уваров.
– Все! – победно выкрикнула одноклассница Соловьевой.
– В машину! Быстро! – рявкнул Сергей на Ольгу и Ирочку. И тут же дал себе обещание больше никогда не ввязываться в подобные истории и забыть раз и навсегда о желании докапываться до истины.
– Это что? – резко спросил Сергей, тыкая пальцем в грязные тарелки, шкурку от лосося и многое другое, малопохожее на приятный глазу натюрморт.
– Хм, – задумчиво ответила Ольга.
Ирочка пожала плечами и тяжело вздохнула. Вот оно… Дождались… Сейчас намылит шею и выставит за дверь…
Пока ехали к дому, Сергей молчал, девушки тоже соблюдали тишину – зачем самим нарываться на скандал. Но хоть никто и не произносил ни слова, все знали – буря грянет.
Перешагнув порог своей квартиры, Сергей почувствовал острое желание совершить убийство, вернее, два убийства сразу. Растерзанный плед валялся почему-то в коридоре (с ним можно было проститься), обрезки еще чего-то черного тянулись по полу до комнаты, косметика лежала горой на тумбочке рядом с телефоном, дверь ванной нараспашку, и оттуда доносились звуки струящейся воды (забыли выключить, с кем не бывает… черт!). Картина на кухне была не лучше. Создавалось впечатление, что здесь поужинали два неловких людоеда, которые, конечно же, по чистой случайности забыли прибрать за собой. Пожалуй, единственное, что выбивалось из хаоса и бардака, так это аккуратненькая горочка рыбьих костей, лежавшая в окружении хвостиков от маринованных огурцов. Ровно и почти красиво.
– Я спрашиваю, что это? – грозно повторил Сергей, понимая – запланированный ужин отменяется. Да, он сейчас закажет пиццу, острые крылышки и что-нибудь еще в этом роде, и проблема решится. Но в душе фыркала обида – о нем даже не подумали, хотя еды на всех бы хватило, а уж насвинячили…
А может быть, вовсе и не это раздражало, а совсем другое… С появлением Ольги и Ирочки он перестал чувствовать себя дома хозяином. Привычный уклад рухнул. Не стал другим, а именно рухнул. Дурдом! Сплошной дурдом! И это всего за пару дней, что же дальше будет?