— Хорошо. Когда вы познакомились со своей женой?
— Около восьми лет назад. В Нью-Йорке.
— И у нее много денег, не так ли? — Тон прокурора был почти смущенным, словно она задала неприличный вопрос.
— Протест! — Мартин разозлился. Он совершенно точно знал, к чему она клонила, не важно, виновен был Ян или нет.
Тем не менее Ян сам поддался и угодил прямо в ее ловушку.
— Поддержан. Сформулируйте вопрос по-другому.
— Извините, ваша честь. Хорошо, насколько я понимаю, у вашей жены процветающий бизнес здесь, в Сан-Франциско.
А в Нью-Йорке у нее тоже есть магазин?
— Нет. Когда мы познакомились, она занимала пост координатора и стилиста по моде в рекламном агентстве, где я работал.
— Она занималась этим ради удовольствия? — В ее голосе появился металл.
— Нет. Ради денег. — Яну начинало надоедать.
— Но ей не было нужды работай, не так ли?
— Я не интересовался.
— Она и сейчас может не работать, не так ли?
— Я не… — Он беспомощно посмотрел на Мартина, но от него не пришло ничего обнадеживающего.
— Ответьте на вопрос. Нужно ли ей сейчас работать или у нее достаточный доход, чтобы поддерживать вас да еще и жить на широкую ногу?
— Не на широкую ногу, нет.
Господи! Джессика и Мартин одновременно съежились.
Какой ответ. Вопросы сыпались на него, как из рога изобилия, не было времени от них увернуться.
— Но у нее достаточный доход, чтобы поддерживать вас обоих?
— Да. — Ян сильно побледнел в эту минуту. А также разозлился.
— Вы работаете?
— Да. — Но он произнес это очень тихо, и Спенсер улыбнулась.
— Извините, я не слышала вашего ответа. Вы работаете?
— Да!
— В учреждении?
— Нет. Дома. Но это — работа. Я — писатель.
«Бедный, бедный Ян. Почему ему пришлось пройти через все это? Сука», — подумала Джессика.
— Много ли вы продаете из того, что написано?
— Достаточно.
— Достаточно для чего? Чтобы поддерживать свое существование?
— Не в настоящий момент. — От нее нельзя было скрыться.
— Это вас злит? — Вопрос прозвучал ласково. Не женщина, а настоящая гадюка.
— Нет, это меня не злит. Джессика понимает.
— Но вы обманываете ее. Это она понимает?
— Протест!
— Отклонен!
— Понимает ли она это?
— Я не обманываю ее.
— Ну, ну. Вы сами признали, что добровольно отправились в постель с мисс Бертон. Это — нормальное событие в вашей жизни?
— Нет.
— Это было в первый раз?
Его глаза были прикованы к рукам.
— Не помню.
— Вы под присягой. — Ее голос был похож на шуршание кобры, готовящейся к броску.
— Нет.
— Что?
— Нет. Это было не в первый раз.
— Вы часто обманываете свою жену?
— Нет.
— Как часто?
— Я не знаю.
— А каких женщин вы используете: вашего круга, из низших слоев, бедных девушек, каких?
— Протест!
— Отклонен!
— Я никого не использую.
— Понимаю. Стали бы вы обманывать свою жену с Фифи Истабрук или она приличная девушка?
— Я давно ее не видел. Десять, одиннадцать лет. Я не был женат, когда у нас с ней был роман.
— Я хочу сказать, стали бы вы обманывать свою жену с кем-то, похожим на нее, или вы просто спите с «дешевыми» женщинами, с которыми вы не пересекаетесь в собственном окружении? Это может усложнять дело. Гораздо проще, наверное, забавляться как можно дальше от дома.
— Да.
Господи. Нет, Ян.., нет… Мартин уставился на стену, пытаясь сохранить отстраненное выражение лица, а Джесси почувствовала, что катастрофа уже не за горами.
— Понимаю. Вы спите с дешевыми женщинами, чтобы держаться подальше от дома? Вы посчитали мисс Бертон дешевой женщиной?
— Нет. — Но он именно так и поступил, и его «нет» было слабым аргументом.
— Она не принадлежала к вашему социальному слою?
— Не знаю.
— Принадлежала?
Вопросы обволакивали его.
— Нет.
— Вы предполагали, что она вызовет полицию?
— Нет. — Потом, подняв голову, охваченный паникой, он запоздало добавил:
— Ей незачем было вызывать полицию.
Поздно. Она добилась своего.
Прокурор отпустила Мартина с оговоркой, что может повторно опросить его позднее. Однако она только что уже растоптала его. Ян спокойно покинул свидетельское место и тяжело плюхнулся рядом с Мартином. Пять минут спустя судья объявил перерыв на ленч. Они не спеша вышли из зала суда, Ян брел, покачивая головой. Наконец все трое оказались на улице.
— Я проиграл.
Джесси никогда не видела мужа в таком состоянии.
— Ты ничего не мог поделать. Такие у нее методы. Смертоносная женщина. — Мартин вздохнул и продемонстрировал им едва заметную ледяную улыбку. — Присяжные это тоже понимают. А они не такие уж невинные дети. — Однако Мартин был обеспокоен. Супружеская неверность не волновала его в той мере, в какой ставка Спенсер на социальное неравенство жертвы и обвиняемого.
— Днем я собираюсь дать выступить Джессике.
— Да, и Спенсер сможет сделать котлету из нас двоих в один и тот же день.
— Не глупи.
— Ты считаешь, что тебе по силам схватиться с ней? — спросил Ян с горечью.
— Почему бы и нет?
— Объясню почему. Потому что, если ты выйдешь против нее, Ян проиграет. — Мартин быстро прокомментировал происходящее. — Ты должна быть самой нежной, самой обаятельной, самой спокойной женой на свете. Если ты выскочишь как черт из табакерки, она тут же разделается с тобой. Мы все обсудили во время уик-энда. Ты знаешь, что тебе надо делать.
Джессика мрачно кивнула, Ян вздохнул. Мартин и с ним обсудил все детали, но эта чертовка не задала ни одного из предполагаемых вопросов. Кто знает, что она спросит у Джесси.
— Все понятно?
— Да. — Джессика мягко улыбнулась, и они расстались с Мартином у здания муниципалитета Ему нужно было заехать в свой офис, а они решили отправиться домой, чтобы немного успокоиться. Джессика хотела помочь Яну прийти в себя. После такого утра ему необходимо расслабиться, кроме того, это отвлечет ее от мыслей о предстоящем выступлении в суде.