– Это ложь! – выкрикнул доктор.
– Ты это кому-нибудь скажи. Но я-то знаю, что ты проводил эксперименты над людьми.
– Невероятно! Откуда ты набралась подобной чепухи! Если тебе об этом рассказывал твой приятель, то это его буйная фантазия.
Вопреки бурным протестам Евгения Борисовича в Жене все больше росла уверенность, что все это правда. Дядя, в самом деле, делал противозаконные опыты.
– Леша выбросился с шестнадцатого этажа, а Макс бросился под колеса машины, – напомнила она.
– Почему сразу бросился? Это был несчастный случай. Я-то тут при чем?
– Не слишком ли много несчастных случаев?
– Это все недоказуемо.
– Неужели тебя не мучает совесть?
– Я что заставлял их запускать программу? Они сами открыли ящик Пандоры, – взорвался Евгений Борисович.
– Вот поэтому я и не верну тебе диск. Чтобы больше никто его не открывал.
– Девчонка! Ты сама не знаешь, что делаешь! Это новое слово в психиатрии. Эта программа позволяет раздвинуть рамки сознания. Она дает способности к ясновидению. Представляешь, что это значит, если предсказание будущего станет реальностью!
– А зачем?
– Чтобы корректировать будущее. Строить его так, как хочется. Знание дает власть. Эта программа открывает путь к могуществу.
– Или ведет к сумасшествию.
– Согласен, она еще требует доработки, но это дело времени.
– Ты продолжишь делать опыты на людях?
– Не надо патетики. Когда-то Нобель экспериментировал со взрывами, и его опыты даже пытались запретить, а теперь его имя известно во всем мире и величайшие научные открытия отмечаются премией, носящей его имя. Многие открытия в науке требовали жертв.
– И ты так спокойно об этом говоришь? Это ведь человеческие жизни!
– Эти люди больны, а я даю им шанс на выздоровление.
– Ты сам не веришь в то, что говоришь. Они же твои пациенты. Они тебе верят. Ты страшный человек. Таких, как ты, надо держать взаперти!
– Знаешь что, избалованная девчонка! Ты привыкла жить на всем готовом. Ты можешь себе позволить заниматься чистоплюйством, потому что грязную работу делает кто-то другой. Между прочим, мы начинали исследования вместе с твоим отцом.
Евгений Борисович надеялся, что упоминание о Станиславе поможет образумить племянницу.
– Отец никогда бы не стал делать из людей подопытных кроликов, – процедила Женя.
– Тогда еще говорить об этом было рано. Эта работа была делом его жизни. Жаль, что он не дожил до этого момента и не видит, как ты хочешь разрушить плоды его труда.
– Ты пожалел о гибели моего отца? Вот это ново.
– Не ерничай.
– Я серьезна как никогда. Думаешь, я не знаю, как ты обрадовался, что отец погиб. Ты ведь всегда был его тенью. Ты завидовал ему всю жизнь. Завидовал его успеху, его таланту.
– Я любил твоего отца. Я сохранил все, как было при нем.
– Это потому, что ты трус. Как был его тенью, так тенью и остался. Ты завидовал тому, что мама вышла замуж за него, а не за тебя. Думаешь, я не знаю, как ты ночью заходил ко мне в спальню и глазел на меня, старый козел!
– Прекрати!
Лицо Евгения Борисовича побагровело. Так вот где лежат корни ее ненависти. Вот почему почти сразу же после гибели родителей она настояла на том, чтобы жить отдельно. За одну единственную ошибку, совершенную почти три года назад, ему приходилось дорого платить.
– Между прочим, ты ругалась с отцом чуть ли не каждый день. Не надо корчить из себя послушную дочь, – мстительно напомнил Евгений Борисович.
– Да, я не была паинькой. Зато сейчас я делаю то, что сделал бы он. Программу ты не получишь.
– По-хорошему прошу, верни диск.
– Или что? Ты меня отшлепаешь? – насмешливо спросила Женя.
– Или мне придется обследовать парня, который его тебе передал. Подобное заявление было для Жени полной неожиданностью.
– При чем тут он? Он вообще не в курсе, – сказала она.
– Ты так думаешь? А вот у меня другие сведения. Любопытство – двигатель прогресса, и оно же сильнейший порок человечества. Твой новый знакомый запускал программу.
– Неправда!
– У меня есть основания предполагать, что ты ошибаешься.
– Оставь его в покое.
– Отдай мне диск.
– Не дождешься, – сказала Женя.
Она порывисто поднялась и, хлопнув дверью, вышла из кабинета.
Слова дяди заставили Женю задуматься. Неужели Олег, в самом деле, запускал программу? Он даже не намекнул на это и выглядел вполне нормальным. Скорее всего это блеф, чтобы выманить у нее диск.
Оставшись один, Евгений Борисович позвонил охране.
Возле выхода Женю остановил дежурный.
– Евгений Борисович просил, чтобы вы зашли в лабораторию.
– Я только что оттуда – сказала Женя.
– Он звонил и сказал, что это важно.
– Бред, – сердито бросила Женя и повернула назад.
Если до разговора с дядей она сомневалась, как поступить с программой, то сейчас была настроена решительно и не собиралась идти на компромисс.
Женя рывком распахнула дверь. Войдя, она увидела жирную тушу начальника охраны.
– Что все это значит!? – вскинулась девушка.
– Тебе придется немножко посидеть в тихой комнате, где тебя никто не побеспокоит.
– Ты собираешься меня запереть в психушку? – не поверила своим ушам Женя.
– Ну что ты! Всего лишь задержать, пока мы не найдем твоего нового приятеля. У тебя будут все удобства. Виктор, принесите моей племяннице все, чтобы она не скучала: журналы, видео, чай, кофе.
– Ты не посмеешь запереть его в клинике. Это похищение, – выпалила Женя.
– Это оказание врачебной помощи. Ему нужна консультация психиатра.
– Тебе это с рук не сойдет. Человек не может исчезнуть просто так. – Он и не исчезнет, хотя сразу его не хватятся. Я тут навел кое-какие справки. Его мать лежит в больнице. Школу он пропускает, так что там его отсутствию не удивятся. Выбор за тобой. Ты возвращаешь диск, и я забываю о существовании твоего знакомого.
Проявление твердости давалось Евгению Борисовичу нелегко. Он с трудом выдерживал Женин взгляд. Он понимал, что обязан победить в этом молчаливом поединке и не отвести глаз, но проиграл. Однако в любом случае хода к отступлению не было. Как у загнанной в угол собачонки, у него не осталось выбора, только откусываться.
– Верни диск, – тявкнул он, ощутив небывалый прилив ярости.
Женя интуитивно поняла, что его угрозы – не пустые слова.