– Ты чего? – озадаченно спросил дядя Миша.

– Ничего. Все в порядке, – Олег попытался улыбнуться. – Просто долго бежал. Устал.

– Вот оно, что девчонки с вашим братом делают. Я тебе могу таких историй порассказать, – начал сторож.

– Обязательно, дядя Миша. Только сначала мне надо на дачу зайти.

– Там же никого нет.

– Женя скоро приедет. Мы по телефону созвонились, – солгал Олег.

Провожаемый подозрительным взглядом сторожа, Олег заковылял по дороге. Он должен был обезвредить мину. То, что Женя осталась жива, явилось для него знаком. Он не должен брать на себя роль палача.

Олег остановился возле торчащих из-под сугроба приметных головок рогоза. Где-то здесь спала мина. Снег припорошил землю, замаскировав опасное место. Дразнить смерть было страшно. Олег вычислил, где копать, и опустился на колени и стал осторожно счищать верхний слой снега. Озябшие без рукавиц руки задеревенели и слушались плохо. Олег попытался согреть их дыханием, но это не помогло. Сейчас от чувствительности пальцев зависела его жизнь.

Он вспомнил, что в кладовке видел нитяные садовые перчатки. Это было все же лучше, чем ничего. Обойдя опасное место, Олег направился к срубу.

Скомканный плед лежал на диване. Еще этой ночью в него так уютно куталась Женя. Олега охватило чувство щемящей грусти. Он зарылся в плед лицом, вдыхая едва уловимый аромат ее духов.

И вдруг ему в голову пришла мысль, от которой по спине поползли мурашки. Что станет после того, как он обезвредит мину? Может, события пойдут по первоначальному сценарию? Две темные фигуры на белом снегу. Может быть, чудесное «спасение» Жени было заранее предопределено в книге судеб, как и ее мучительная смерть от выстрела? Исход был так очевиден, что Олег удивился, как не подумал об этом раньше. Он возомнил будто может управлять событиями, но, по сути, остался пешкой в руках господина Рока, который уверенно двигал его к последней клеточке.

В голову заползла гаденькая мысль: а может, лучше оставить все как есть? Но Олег тотчас отмел ее. Внутренним чутьем он ощущал, что существуют обещания, которые нельзя нарушать.

«Неужели в книге судеб уже все начертано, и ничего нельзя изменить? – подумал он. – Господи, если ты есть, подскажи, как мне поступить? Дай знак. Я совсем запутался. Я хочу только, чтобы Женя осталась жива. Сделай, что-нибудь».

Небо не разверзлось, и не загремели громы. Олег пошел в кладовку за перчатками. Тишину нарушил звонок мобильного телефона. В трубке раздался знакомый голос:

– Олег, ты мне звонил?

Меньше всего он ожидал услышать Женю. Это было сродни чуду. Его окатила теплая волна ликования. В этот миг он понял, что его молитва услышана.

– Где ты? Почему не отвечала? – спросил он.

– Представляешь, меня посадили в обезьянник!

– Куда?

– В обезьянник, куда собирают алкашей и бомжей. И телефон отобрали, козлы.

– Где это?

– Уже неважно. Слава Богу, выпустили.

– Как ты вообще попала в милицию? – недоумевал Олег.

– Не спрашивай. У меня сегодня сплошные обломы. Сначала увезли на эвакуаторе машину. Оказывается, я не там припарковалась. Села в такси, такси сдохло. Плюнула, спустилась в метро. Тысячу лет уже не ездила. И тут меня мент какой-то останавливает, документы проверить. Ну, я ему что-то такое сказала. А он нервный оказался. Слово за слово. В общем, всех бомжей из кутузки выставили, а меня туда. Прикинь? И мобилу отобрали. Ни позвонить, ничего.

Слушая, как она возмущается, Олег мысленно благодарил Бога за всю серию случайностей. Когда Женя наконец закончила свою тираду, он сказал:

– Скажи тому менту огромное спасибо.

– За что?

– Потом расскажу.

Со двора послышался лай. Олег выглянул в окно, и у него по спине пробежал холодок. По тропинке к дому приближался сторож. В ужасе оттого, что могло произойти, Олег ринулся к двери и, споткнувшись о половик, растянулся на полу. Телефон отлетел в сторону. Из трубки доносился взволнованный голос Жени, но сейчас времени на объяснения не оставалось. Олег вскочил и бросился из дома.

Размахивая руками, он побежал навстречу дяде Мише.

– Стойте! Назад! Уходите!

Подобный прием еще сильнее убедил сторожа в том, что следует проверить, чем занимается этот парнишка в отсутствие хозяев. Тот вел себя очень подозрительно. Ускорив шаг, дядя Миша решительной походкой приближался к спящей под снегом мине. Пес, предчувствуя, что тут что-то затевается, с громким лаем нарезал круги по снежной равнине.

Поняв, что все его предупреждения улетают в пустоту, Олег припустил еще быстрее, чтобы обогнуть мину и преградить сторожу путь.

– Подождите! – в отчаянии выкрикнул он.

На этот раз что-то в его тоне заставило дядю Мишу остановиться. Олег с облегчением понял, что все обойдется. Бархатные головки рогоза торчали всего в нескольких метрах, а до сторожа оставалось приличное расстояние. Он перевел дух и перешел на шаг. Неожиданно у него из-за спины выскочил пес. От толчка Олег потерял равновесие и упал, а пес, нимало не заботясь об этом, помчался по тропинке к хозяину. И тут грянул взрыв. Сверху посыпались комья земли.

Откуда-то из прошлого всплыло неожиданное воспоминание. Он еще маленький стоит на мостике и смотрит на уток. В руках пакетик леденцов. Нечаянно он переворачивает кулек, и яркие карамельки камешками исчезают под водой, оставляя лишь круги. Его вдруг охватывает острое чувство потери. Как в тот раз. А потом все окутала темнота.

ГЛАВА 43

На потолке плясал солнечный зайчик. Он то замирал, то испуганно подрагивал.

Взгляд безотчетно поискал источник отражения. Глаза сканировали незнакомую комнату. Бледно-салатовые стены. Приборная панель. На экране пульсирует бегущая кривая линия. Рядом с кроватью металлическая стойка. На ней бутылочка с бесцветной жидкостью, в которой плещется солнечный луч, отбрасывая на потолок блик. Прозрачная трубка тянется от бутылочки к локтевому сгибу. Запястья окольцованы проводами.

В комнате он не один. За столом, опустив голову на руки, кто-то сидит. Лица не разглядеть. Он попытался повернуть голову, но усилие оказалось чрезмерным. На него навалилась усталость. Веки налились тяжестью, и он снова провалился в сон.

Следующее возвращение в явь принесло ощущение прохлады на лице. Кто-то протирал ему лоб и щеки влажной салфеткой. Он открыл глаза и увидел ее. Она больше чем когда-либо походила на египетскую царицу, Клеопатру во плоти.

– Олег, – недоверчиво произнесла она, как будто боялась, что ей лишь почудилось его возвращение к жизни. – Олег, наконец-то. Олег.

Он хотел назвать ее по имени и спросить, где он и что произошло, но язык не слушался. Он молча смотрел, как она плачет, то и дело называя его имя, но так и не поборов немоту, опять впал в забытье.