– Тебе уже тридцать пять лет, пора задуматься о семье, – снисходительно ответил Петр Петрович.
– Я понимаю… вы сердитесь, вам хочется отомстить и все такое, но розыгрыш затянулся. Обещаю близко не подходить ни к одной из ваших дочерей. Годится? И давайте закончим разговор.
– Вы плохо меня слушали, Андрей Георгиевич, – переходя на «вы», холодно произнес Шурыгин, – повторяю, меня не интересует, чего вы хотите, а чего нет. Брак состоится, иначе… иначе фирма «Чивас» пойдет ко дну. Ваш бизнес держится на договорах с сетевыми магазинами: вы обязаны поставлять определенный ассортимент товара по определенному графику. Если условия не будут выполнены, то магазины обрушат на вас очень большие штрафы. За недопоставку только одной позиции за день вам придется заплатить сколько? Пятьдесят тысяч? И это только за одну позицию и только за один день. Неплохо, правда? А за постоянный срыв графика вас с легкостью выкинут из сети, а обратно уже не попасть… Мне ли вам рассказывать об этом? – Петр Петрович помолчал немного и, насладившись шоком Андрея, продолжил: – Последнее время на моих складах творится нечто странное… большие партии товара почему-то не уходят… – он улыбнулся, – безобразие, конечно, но ничего не поделаешь. Вот и к вам, Андрей Георгиевич, они могут «случайно» не дойти.
– Вы меня шантажируете! – взорвался Андрей. С ума сойти, из-за какой-то пьянки, из-за какой-то девчонки… Да как он может на ней жениться, когда уже ее ненавидит! Избалованная кукла! И почему Шурыгин – король алкоголя – оказался его главным поставщиком?! Почему! Чертов закон подлости! Бумаги подписаны – да, и такого ассортимента больше взять негде… Негде! – Это самый настоящий шантаж!
– Называй как хочешь, – Петр Петрович поморщился. Определение ему не нравилось – он только сделал на шахматной доске отличный ход, вот и все.
– Но вы забываете, что отношения «Чивас» и «Форт-Экст» тоже скреплены договорами, по которым…
– По которым я должен буду выплатить жалкие пени, и то только после суда. И кое-кому еще придется долго и нудно доказывать свою правоту. Меня вряд ли можно запугать такой ерундой: пени я даже не замечу, а судами будут заниматься мои первоклассные юристы. Не забывай – мы с тобой в разных весовых категориях, и до того, что я могу себе позволить, ты еще не дорос.
Андрей запрокинул голову и закрыл глаза. Он пропал. Пропал… Шурыгин сошел с ума – это точно… хотя есть, есть еще слабая надежда на удачу… Ладно у короля алкоголя крыша съехала, но его дочь нормальная. («Надеюсь, нормальная…») Когда трезвая, по крайней мере… ей-то на фига брак?.. Не пойдет она замуж за мужика, которого видела один раз!..
– А как Полина относится к вашему… желанию? – осторожно поинтересовался Андрей.
– Никак. Она ничего не знает.
О да! О да! Он верил! Девчонка не чокнутая и не собирается становиться его женой! Господи, спасибо! Теперь нужно вырулить разговор на широкое шоссе разумных доводов, а затем врезаться на максимальной скорости в главный аргумент – она против.
– А вы не думаете, что у нее есть свои планы на жизнь? Может, она влюблена в кого-то? – сказал Андрей.
– Ее планы в данном случае не в счет.
– Почему?
– Я так решил, – последовал равнодушный ответ.
– Но если она не захочет выходить за меня замуж?
– А это и есть твоя самая главная проблема, – усмехнулся Петр Петрович. – Тебе предстоит произвести на Полину благоприятное впечатление. Будешь за ней ухаживать так, чтобы она согласилась. И даю я тебе на эту предбрачную прелюдию ровно полгода. Если через полгода она не скажет «да», я разорю тебя в один миг, ты и ахнуть не успеешь. Понятно?
Куда уж понятней… Последняя надежда с грохотом рухнула в бездну. Неужели нет выхода? Неужели придется скакать перед избалованной красоткой и выполнять ее пожелания? Он, который всегда делал выбор сам, который предпочитал короткие удобные отношения, который не слишком напрягался по поводу и без повода, должен стать примерным… женихом, а затем и… мужем. Андрей мысленно застонал – долго, отчаянно. Да как такое возможно? Абсолютное безумие… Нужно потянуть время, а там видно будет…
– Мне нужен номер ее телефона, – сказал Андрей, выпрямляясь.
– Ты действительно не встречался с ней ранее?
– Нет. Виделись только раз на банкете.
Петр Петрович встал, взял пальто и продиктовал номер, а затем с иронией добавил:
– Я хочу, чтобы вы жили вместе долго и счастливо, и главное – ответственность за ее выкрутасы теперь будет лежать на твоих плечах. Если она влипнет еще в какую-нибудь историю, которая меня огорчит, ты… ты тоже огорчишься.
* * *
Как только Шурыгин вышел из клуба, у него зазвонил телефон. Егор.
– Да?
– Значит, со Стрельцовым вы встретились?
– Где ты? – Петр Петрович огляделся.
– Не важно… – насмешливый голос. – Сгораю от любопытства – жив ли еще Андрей Георгиевич?
– Я спрашиваю, где ты?
Борьба с Егором всегда была занятием нервным и бесполезным – он делал, что хотел, и брал за это приличные деньги. Обладая отличным чутьем и стопроцентной уверенностью в себе, Егор окунался с головой в новое задание, ловко обходя запреты, игнорируя привычные «можно» и «нельзя». По газонам – ходить, за буйки – заплывать. Петр Петрович хмурился, сердился, «не замечал», опять сердился. Иногда ему казалось, будто он уже и сам напичкан «жучками» с головы до ног, и однажды даже попытался отыскать следящие и записывающие устройства в кабинете своего офиса, но тщетно. То ли до такой наглости Егор еще не дошел, то ли слишком хорошо спрятал… И не ткнешь носом, и не придерешься. И все-то у него во имя дела!
Конечно, частный детектив Егор Кречетов позволял себе слишком многое не из праздного любопытства и вовсе не из корыстных целей. Так он работал. И временами приходилось признавать, что его дерзкая самостоятельность помогала и даже спасала положение, но вредность все же мешала делать это вслух. Найти специалиста лучше Егора трудно, но уж слишком он рьян. Вот и сейчас «на посту», хотя его никто не просил проявлять инициативу и следить…
Шурыгин еще раз огляделся (знает, знает Егор его как облупленного).
– Да ладно вам злиться, должен же я был немного подстраховать…
– Кого? Меня? А впрочем… – Петр Петрович махнул рукой. Бесполезно. – Да, я был у Стрельцова.
– Понятное дело, раз вы сейчас стоите около клуба «Гангстер», – не удержался от подкола Егор.
Шурыгин заскрипел зубами, но в очередной раз пришел к выводу, что здоровье дороже. Дважды он прогонял Егора и дважды просил вернуться обратно.
– Я бы на твоем месте… – угрожающе произнес Шурыгин.
– Больше не буду, – насмешливо уступил Егор. – Так как там Стрельцов?
– Отлично, – Петр Петрович подобрел и улыбнулся. Он подошел к машине, но залезать внутрь не стал. Прекрасный февральский вечер – теплый, почти бархатный, с голубоватыми искрами на островках пока не растаявшего снега. Можно немного постоять, подышать свежим воздухом и передохнуть. – Отлично, – повторил Шурыгин, – Андрей Георгиевич пообещал стать моим зятем.