Таким образом они миновали проходную, шлагбаум поднялся и опустился за ними, и он еще оглянулся и посмотрел назад.
– Должна быть погоня? – съязвила Митрофанова, не выдержав. – Мы будем уходить в лес?
– Вы напрасно сердитесь. Наверное, обогрев включать бессмысленно, тогда снег точно растает, а мне бы этого все-таки не хотелось. – Несмотря на мокрые штаны и на то, что у него зуб на зуб не попадал, Алекс был в превосходном настроении. – Эта краска означает, что Береговой ничего не придумал. И на подоконнике с наружной стороны явные следы крови! Я их соскреб в записную книжку.
Порывшись, он вытащил из кармана блокнот, аккуратно открыл и показал Митрофановой какие-то бурые хлопья между двумя страницами. Потом так же аккуратно закрыл и спрятал.
– Он был именно в этом доме! Именно здесь оставил журналы. Чтобы подбросить тело Балашова в машину, Берегового нужно было отвлечь – чтобы он ничего вокруг не видел и не слышал. Его отвлекала девушка, а ее сообщник тем временем вытащил тело из окна и запихнул в багажник. Не было никакого второго трупа. И этот снег с краской как раз означает, что не было!..
– Черт вас побери! Если вы сейчас сочиняете детектив…
– Я ничего не сочиняю! Я вообще не сочиняю детективов.
Детективы сочиняла Маня Поливанова, которая нынче не может написать ничего, даже слова «настурция»! Алекс прогнал эту мысль, как и те, что поразили его на дорожке, и даже топнул на Катю ногой.
– Что вы топаете? Если очень холодно, давайте все-таки отопление включим!
– Девушка отвлекала его внимание, – повторил Алекс. – Она была вполне жива и здорова, никаких ран на голове и моря крови! Она вылила на себя что-то – я думаю, театральный грим, который можно купить в любом специализированном магазине. А может, просто краску. Я думаю, точно сказать способен наш Анискин после экспертизы. С краской на голове она улеглась в лужу, дождалась, когда Владимир выйдет из дома и ринется ее спасать. Он перенес ее в дом, побежал за аптечкой, а когда вернулся, ее уже не было. Она вылезла в окно следом за своим сообщником, который точно так же, в окно, вытащил тело Сергея Балашова. На диване не осталось никаких следов, потому что, по всей видимости, он был заранее чем-то застелен. Потом покрывало сняли, и все. Чтобы следов не осталось и на дорожке, снег раскидали. Но он еще не весь растаял, и замерзшая краска теперь у нас в пакете. Вот и все.
– А почему вы решили, что не было второго трупа?
– Потому что это невозможно, – сказал Алекс нетерпеливо. – Одного уже вполне достаточно! История с девушкой с самого начала представлялась мне просто… инсценировкой. Я же сказал – Берегового нужно было отвлечь, и его отвлекли, надо признать, довольно театральным способом. Кроме того, я сразу предположил, что он говорит правду. Только правду и ничего, кроме правды.
Митрофанова покосилась на него. Он вроде бы улыбался. Влажные волосы завивались локонами, как у прелестниц на картинах Брюллова, и лицо, несмотря на разбойничью щетину, казалось просветленным, почти библейским.
– Береговому на самом деле не было никакого смысла врать, понимаете? Он не знал Балашова, у него не имелось и не могло быть никаких мотивов, и в этот дом должен был ехать не он, а его друг Столетов! Он рассказал Мане все подробно.
– Не только Мане, но и мне, – буркнула Митрофанова. Алекс не обратил на это никакого внимания. – Тогда откуда кровь на подоконнике? Если не было трупа?
– Был труп, – поправил Алекс. – Сергея Балашова. Береговой сказал, что, когда открыл багажник, первым делом увидел рану на ноге трупа.
– Да, – вспомнила Катя. – Точно.
– Мне Маня об этом рассказала. Я думаю, ногу задели, когда тащили труп в окно. Там довольно острые края. Было темно, и на это никто не обратил внимания.
– Никто – это кто?
– Девушка и ее сообщник.
– А вы уверены, что был сообщник?
Он вздохнул, довольно раздраженно.
– Она не могла одновременно лежать на дорожке, изображая жертву, и тащить в окно настоящий труп! Кроме того, Сергей Балашов, насколько мне известно, довольно высокий и крепкий человек. Для того, чтобы его вытащить в окно, нужно много сил. Вряд ли девушка на это способна.
Они помолчали. Митрофанова пыталась осмыслить сказанное, Алекс мечтал снять штаны и залезть в ванну.
– Так, а куда мы едем? – спохватилась Митрофанова, когда замелькали указатели на МКАД.
– Если все так, как я думаю, – не отвечая, пробормотал Алекс, – и Береговой на самом деле ни при чем, значит, нужно ехать в «День сегодняшний». Все началось именно там. Там работает Дэн, там Береговому дали неправильный адрес, и там должен быть кто-то, связанный с Сергеем Балашовым.
– Почему?
– Этот «кто-то» знал, где живет Балашов, – об этом ведь не пишут в газетах, правда?.. Еще он знал, что дом по улице Новой, пять, пустует, и придумал, как Сергея туда заманить. Кстати, так и не понятно, на чем Балашов приехал! Его помощница сказала, что обе его машины остались в Москве. Но тем не менее он приехал, а может быть, его привезли уже мертвого. Машину, на которой его привезли или он сам приехал, охранники знали и пропустили, значит, хозяин тачки имеет какое-то отношение к «Барским угодьям». Он или местный житель, или гость. При этом он знал, что Дэн брал интервью у Сергея и что Лариса просила привезти журналы. Значит, этот «кто-то» связан и с окружением Балашова, и с редакцией и знает, что в ней происходит!..
– Алекс, куда мы едем?
– Нужно звонить Анискину, – сказал Шан-Гирей. – У вас есть его телефон?
– У Мани есть.
– Позвоните Мане и спросите. Только звоните на домашний, ее мобильный… – он запнулся. – У нее пока нет мобильного.
Митрофанова хотела было спросить, как это так – нет, но скосила на него глаза и воздержалась.
– После Анискина поедем в «День сегодняшний», – продолжал великий писатель. – Дэну я позвоню сам. И еще хорошо бы заехать куда-нибудь и купить штаны. Мои совсем мокрые.
Полковник Никоненко отнесся к мешку, завернутому в митрофановское полотенчико, более чем скептически.
– Ты бы лучше сразу тачку привез, чего мелочиться-то, – буркнул он и потряс у Алекса перед носом пакетом. Внутри булькало, а с полотенчика капала вода. Полковник брезгливо отвел руку, чтоб не попадало на ботинки. – Или бочку! И это тоже! – Он кивнул на листочки, вырванные из записной книжки, внутри которых была вроде бы кровь, а может, и ржавчина. – Куда я все это дену? На какую такую экспертизу? На вещдоки это все равно не тянет! Вещдоки изымают в присутствии понятых и прокуратуры, вещдоки сами не ходят! Ясно тебе?..
– Это не имеет никакого значения, – твердо сказал Алекс. Кажется, полковник его раздражал. А может, он просто его побаивался. – Мне важно понять, что это. Если на снегу краска, а на подоконнике кровь, значит, я прав.