– Какое?
– Круглое. Я сижу в машине на полпути к дому… Похоже, у моего «Форда» пробито колесо, а ты так настойчиво предлагал помощь, что я решила обратиться именно к тебе. На улице ливень, на дорогах ямы…
– Депутаты такими вопросами не занимаются, – отчеканил Максим Юрьевич и вновь прервал звонок. Положив телефон на соседнюю подушку, он принялся испепелять его взглядом. Ну, давай звони, а я еще раз пошлю тебя куда подальше!
Но телефон молчал.
Откинув одеяло, Максим Юрьевич заметался по спальне.
– Звони же! – потребовал он.
В ответ – тишина.
Он шагнул к окну, резким движением отдернул штору и посмотрел на дворик. Дождь стеной, потоки воды несутся по дорожкам, поблескивая под светом фонарей, – дрянная погода!
Развернувшись, Максим Юрьевич принялся гипнотизировать телефон.
Она сидит в машине… на одной из улочек Москвы… темно, и только раздается барабанный стук капель… «Звони же!»
На гордость пришлось плюнуть. Он взял мобильник и сам набрал номер Даны.
– Хэл-л-лоу, – протянула она.
– Вызови эвакуатор.
– Вот они – современные мужчины. И это депутат Государственной думы! Человек, за которого голосовали сотни тысяч людей!..
– Хватит паясничать! Ты чем шуршишь?
– Пакет с ликером. Мне подарили.
– Ты еще и пьешь?
– А чем мне здесь заниматься?
– Говори, где ты находишься? – Максим Юрьевич возвел глаза к потолку и тяжело вздохнул. – Я приеду…
Одевался он впопыхах: не заметил, что взял с полки два разных носка, никак не мог попасть в рукава тонкого свитера, ширинку застегивал уже по пути к гостиной, а шнурок завязал только на правом ботинке. Позабыв про зонтик, он выскочил на улицу и побежал к машине, перепрыгивая большие и маленькие ручейки.
До места Максим Юрьевич добрался довольно быстро и «Ford Focus» Даны нашел без проблем.
«Хоть аварийку включила», – раздраженно подумал он, отмечая, что никакого знака Дана на дорогу не выставила.
Спешно обойдя машину, он задержался около левого заднего колеса, потом услышал щелчок открывающейся дверцы и довольный голос:
– Ну, наконец-то.
– Нужен эвакуатор. Колесо пробито, и диск треснул, – громко ответил Максим Юрьевич, стараясь быть равнодушным и официальным. Он вытер ладонью лицо и торопливо юркнул в машину. Здесь было тепло и сухо, правда, насквозь мокрая одежда не давала возможности насладиться и тем и другим.
– Ты мокрый, – ответила Дана, теряя игривый настрой.
Он близко, совсем близко, и его можно хорошенько рассмотреть. Брови ровные, черные, а вот на висках уже проседь… уши… что можно сказать об ушах? М-м-м… Дана подавила улыбку и встретила взгляд темных глаз.
– Я отвезу тебя домой, а с машиной разберемся завтра.
– Ладно.
Дана подалась в его сторону и, на миг Максим Юрьевич подумал, что сейчас их губы встретятся, но она протянула руку на заднее сиденье и, подхватив шуршащий пакет, из которого торчала плоская сумочка, тут же вернулась в прежнее положение. Посмотрела в зеркало и взбила свободной рукой и без того пышные волосы.
– Я готова, – объявила она.
Дорога до «Мерседеса» заняла секунд десять, но Дана успела промочить ноги и платье, которое тут же прилипло к трусам и спине.
– Почему ты не захватил зонт? – недовольно бросила она, плюхаясь на сиденье. – И еще нужно было взять какую-нибудь теплую кофту.
– Скажи спасибо, что я вообще приехал, – огрызнулся Максим Юрьевич, но его голос не прозвучал зло. – Найди себе нормальную работу, женщины в твоем возрасте…
– Чего?! В каком еще возрасте?
– Мы оба знаем, сколько тебе лет – это не тайна, – ехидно ответил Максим Юрьевич, заводя мотор. – Сорок один.
– Ты помнишь! Как мило!
– Чего тут помнить? Ты младше меня на два года.
– Кстати, сколько лет твоей Тамаре?
– Тридцать пять.
– О, да тебя на молоденьких потянуло! Поздравляю! И поверни на следующем перекрестке направо, так короче.
– Я сам знаю, как короче, и поедем мы другой дорогой!
– Поверни направо!
Максим Юрьевич сжал зубы и мысленно выстроил многоярусную башню проклятий. Нет, с этой женщиной он не может находиться рядом слишком долго – нервы не выдерживают. Постоянные издевки и… и… цветочный аромат духов…
– Зачем ты остановился? – спросила Дана.
– Светофор горит красным.
– Но в радиусе километра никого нет.
– Ну и что! – не выдержал он. – Возможно, ты не в курсе, но существуют правила, которые надо соблюдать!
– Не смей на меня кричать!
Издав отчаянный рычащий звук, Максим Юрьевич посмотрел на светофор – зеленый.
Правила дорожного движения Дана нарушала редко, но сейчас не удержалась от сарказма. Возраст он ее помнит! Лучше бы он вспомнил что-нибудь другое! Например…
«Мерседес» дернулся и заглох.
– Этого еще не хватало. – Максим Юрьевич ударил ладонями по рулю, потом призвал себя к спокойствию и повернул ключ зажигания. Бесполезно.
* * *
Тома предпочитала пижамы – однотонные или с мелким рисунком. Приятнее к телу шелковые, но спать в них не очень удобно, поэтому с собой в дом Максима она взяла тонкие хлопчатобумажные. О чем сейчас сожалела – для такого случая лучше бы шелковую.
Сложив на тумбочке стопкой книжки, которые она изучала весь вечер, Тома расчесала волосы и протерла лицо тоником. Дана не выходила у нее из головы, и даже чтение Фрейда не отвлекло от неприятных мыслей. Ревность ли это? Но она же его родственница…
Слишком уверенной была та женщина, слишком красивой и на Максима смотрела, как на свою собственность.
Помассировав виски, сделав несколько мимических упражнений для мышц шеи и лица, она вышла из комнаты. Сейчас они сблизятся, и лишние сомнения отпадут…
– Тук, тук, тук, – продублировала вслух свои действия Тома, стуча в дверь спальни своего жениха.
«Спит?» – подумала она, прислушиваясь. Может, и надо было прийти пораньше – в одиннадцать или двенадцать, но Маргарита Александровна допоздна гремела кастрюлями на кухне, а затем смотрела телевизор в гостиной. Неудобно как-то… она бы сразу поняла… Лучше попозже.
Тома приоткрыла дверь и тихо позвала:
– Максим… Максим…
Неужели так крепко спит? Вообще – да, в такую погоду обычно спится очень хорошо. Она зашла в комнату и посмотрела на пустую кровать. Включила свет и посмотрела еще раз.
Максима не было.