– Это что за революция? – спросила я, вылезая из их цепких объятий. – Хотя, надо сказать, подготовились вы плохо, где лозунги, где транспаранты? Вот сразу видно, что нет у вас идейного лидера.
– Так мы спасать тебя пришли, – выпалила Альжбетка, – вот не верила я раньше в то, что наши правоохранительные органы применяют силу, но теперь...
– У тебя следы остались? – важно поинтересовалась Солька. – Мы будем свидетелями, все запротоколируем и подадим на них в суд. Мы на тебе еще кучу денег заработаем, вовек не расплатятся!
Ничего не понимая, я потащила девчонок в свою комнату.
– Следы от чего? – спросила я, преодолевая ступеньки.
– От наручников, – хором ответили подруги.
– От каких еще наручников?
– Ну так ты же сказала, что Максим этот Сергеевич тебя к дереву приковал и выбивает из тебя показания, – объяснила Солька, рассматривая мои запястья.
Отсутствие следов на моих руках ее явно расстроило.
– Мы пришли тебя спасти! – гордо объявила Альжбетка.
Мне было даже жалко признаваться в том, что это была шутка – такая замечательная забастовка пропадала зря.
– Хочу вас разочаровать, девочки, – вздохнув, сказала я, – но силу никто не применял, это я слегка пошутила.
– Не волнуйся, – в Солькином голосе появились жалостные нотки, – мы понимаем, что он тебя запугал. Не бойся, мы этого так просто не оставим!
– Да! Пусть не думает, что раз у него есть красненькое удостоверение, то ему все можно! И на него управа найдется! – поддержала ее Альжбетка и добавила тише: – А какой он, когда приковывает наручниками?
– Что за шум? – в комнату вошли Максим и Воронцов.
– Да вот, явились меня спасать, – охотно ответила я, – я же не сирота какая-нибудь.
– Ты в этом нуждаешься?
– А не надо было приковывать меня наручниками к березе, – развела я руками.
Воронцов с недоумением уставился на Максима.
– Что? Я этого не делал!
– А это вы теперь объясните им, – кивнув на девчонок, сказала я и, не сдержавшись, захохотала.
Альжбетка с Солькой вопросительно посмотрели в мою сторону, а Воронцов, видно, поняв, что у него в гостях – филиал сумасшедшего дома, тяжело вздохнул, улыбнулся и сказал:
– Значит, так, через полчаса приглашаю всех к столу, я очень рад, что вы, девочки, нас навестили.
– Вы тут нашу Анну и не думайте обижать, – сказала Солька, накладывая на тарелку четвертую порцию салата, – мы ее в обиду не дадим.
– Меня бы кто от нее спас, – улыбнулся в ответ Максим.
– Анька – удивительный человек, – поддержала подругу Альжбетка, – другой такой просто нет.
Манию величия я сдерживала с большим трудом, очень хотелось задрать нос кверху и потребовать, чтобы отныне ко мне обращались со словами «Ваше величество».
– В этом уж я точно не сомневаюсь, – кивнул Максим, цепляя на вилку ломтик ветчины.
– Не волнуйтесь, девочки, уверен, Ане у нас хорошо, – вмешался Воронцов.
– Ага, – наконец-то и я влилась в разговор, – мне здесь просто чудесно.
«Вот бы только Екатерину Петровну отправить в Москву вместе с Галиной Ивановной и Евгением Романовичем, еще бы Максим уехал с Юрием Семеновичем, и тогда мне бы тут было просто чудесно... наедине с Воронцовым».
– А как вам здесь? Нравится отдыхать? – спросил Максим.
Какой заботливый...
– Нормально, вот только Анькина мама – не подарок, – пожаловалась Солька, – очень уж она своеобразная женщина.
– Но у нее плохо со здоровьем, – пнув учительницу ботаники ногой под столом, добавила Альжбетка, – мы здесь, собственно, из-за этого.
– Знаю, знаю, – засмеялся Максим. Никак он не хотел нам верить.
– А вообще, здесь очень мало мужчин, поэтому лично я чувствую себя одиноко, – томно сказала Альжбетка. Выковыряла из салата кубики картошки и отодвинула их на край тарелки (такую калорийную пищу она никогда не уважала), – а вы тут не страдаете без общества женщин?
– Очень страдаем, – заверил Максим.
– Мне кажется, это надо как-то исправить.
Давай, Альжбетка, загони его в угол!
– Вот вы, Максим, что делаете сегодня ночью? – спросила она, делая контрольный выстрел глазами.
– У меня накопилось очень много работы...
– Так много работать нельзя, это я вам как учительница ботаники заявляю, – влезла в разговор Солька, – от этого у мужчин...
Тут она смутилась – не каждый может свободно разглагольствовать о пестиках и тычинках.
– Что у мужчин? – поинтересовался Воронцов, догадываясь, чем может закончиться эта фраза.
– От этого у мужчин бывают проблемы, – полагая, что выкрутилась, гордо заявила Солька.
– Проблемы с чем? – поддразнил Максим.
– С пестиками, – пришла я на помощь подруге.
Солька закашлялась, а Альжбетка с выражением глубокой заботы и искренности на лице стала колотить ее по спине.
Максим почти ничего не ел. Наверное, полагал, что в данный момент он находится при исполнении служебных обязанностей и отвлекаться на ерунду не имеет права.
– У вас тут хорошо, – повертевшись, сказала Альжбетка. – Уютно и комфортно.
– Спасибо, – ответил Воронцов, – вы приходите почаще.
– Раз вы разрешаете, то мы теперь каждый день приходить будем, – радостно заверила всех Солька, – у вас тут вообще вкусно кормят.
В сто первый раз она внимательно изучила стол, явно раздумывая, что бы еще положить на тарелку. Увидев салат с кальмарами, счастливо улыбнулась и схватила ложку.
– А что же вы не взяли с собой мужчин? – спросил Максим.
Вот ведь землекоп неугомонный!
– А зачем они нам? – жуя кусок колбасы, спросила Альжбетка.
– Вы же подругу шли отбивать, разве мужская сила вам не понадобилась бы?
Ах ты, вредный Максимка!
– Да чтобы мы Аню сами не защитили?! – воскликнула Солька, демонстративно отодвигая тарелку. – Быть такого не может. Вы вообще в следующий раз хорошенько подумайте, прежде чем ее обижать!
На этом, посчитав, что она уже достаточно повозмущалась и выплеснула нужную порцию гнева, она решительно придвинула тарелку к себе обратно. Молодец!
– Да не обижал я ее, – заулыбался Максим.
– Не волнуйтесь, девочки, у нас тут все мирно, – я с вызовом посмотрела в его глаза.
– А как дела у Арсения Захаровича? – тут же задал вопрос милый следователь.