– Увольте, – отрицательно мотнул головой Тихон, но соседку это не остановило. Она пробежалась глазами по комнате, мысленно подсчитывая стоимость ковров, плоского телевизора, старинных книг, массивных шкафов и прочей обстановки, и выложила на стол первый предмет.

– Ну как? – надуваясь от гордости, спросила она.

Тихон вытянул шею, но ничего интересного не увидел, более того, он не увидел ничего, что можно было назвать хотя бы понятным. Его взору предстала обыкновенная квадратная доска с выдолбленной ближе к середине дыркой.

– Это что? – спросил он, подумывая, а не вызвать ли санитаров Аглае Петровне? Это могло решить все проблемы. Врачи наконец бы занялись делом, а ему больше не пришлось бы оттачивать терпение и скрипеть зубами.

– Это Илюшенька сам сделал в шестом классе. Лобзиком выпилил, – еще больше выпячивая грудь вперед, ответила Зарубкина. – Он у меня очень талантливый.

Тихон подавил приступ любопытства. Очень хотелось спросить: а какое задание было на уроке труда и что, собственно, должно было получиться? Но зачем же растягивать пытку?

– Давайте дальше, – благословил он, понимая, что Аглая Петровна не уйдет, пока не предъявит все поделки сына.

На столе появились: две аппликации, говорящие о буйном воображении мастера, бумажный самолетик с нарисованной на крыле полуобнаженной женщиной (не то она пассажирка, не то стюардесса, не то парашютистка, и ее просто размазало по левому борту), склеенный из спичек домик, явно переживший пожар, и заключал всю эту нерукотворную красоту небольшой скворечник, на крыше которого было написано фломастером: «Добро пожаловать, друзья!» Тихон взял скворечник в руки и осмотрел его, но никакой дырки, дверцы или окошка не нашел, наверное, он был изготовлен для птиц, умеющих пролетать сквозь стены.

– Ну как? – вновь поинтересовалась Аглая Петровна.

– Весьма, – тактично ответил Тихон.

– Так вы отдадите Дашеньку за моего Илюшеньку?

– Э…э…э… Видите ли, Аглая Петровна, Даша – самостоятельный человек, и к тому же она несколько своенравна. Вы же не думаете, что я могу обязать ее выйти замуж за вашего сына?

– Именно обязать!

– Это исключено. – Тихон сморщился, точно съел дольку лимона. – И давайте не будем больше возвращаться к этой теме.

– А когда она придет? Я хочу с ней поговорить.

Понимая, что больше вытерпеть соседку он не в состоянии, Тихон принялся быстро укладывать творения ее сына обратно в пакет.

– Приходите в следующий раз, – сказал он, подталкивая Зарубкину к двери. – А где Даша, я не знаю, может быть, она познакомилась с отличным парнем и…

– Как это познакомилась! С каким еще парнем! – подскакивая от негодования, перебила Аглая Петровна. – Это невозможно! Это невозможно…

Последние слова долетели уже слабым всплеском – Тихон захлопнул дверь и, махнув рукой на кофе, отправился к бару, где стояли в рядок бутылки с любимым коньяком.

А вдруг и правда Дашута не возвращается из-за этого Егора?.. Нет! Тихон тряхнул головой и почувствовал, как по спине побежал холодок. От нее можно всего ожидать – вот в чем проблема. А последнее время она вообще постоянно мечтала о путешествиях и переменах.

Тихон направился в коридор, распахнул шкаф, посмотрел на сумки, которые сам же сложил на полку после возвращения из «Заводной утки», и поджал губы. Надо бы с ней построже, а то ведь выросла, а он и не заметил.

Где она? Почему не возвращается?!

В ответ в замке загремели ключи.

Тихон, можно сказать, впервые в жизни решил примерить на себя роль строгого отца.

Глава 8

Привет! Не ждал?..

– Вот я и дома, – хмыкнула Дашенька, отправляя на вешалку куртку, шапку и шарф.

– Так-так… – протянул Тихон и сцепил пухлые пальчики на животе. – И года не прошло…

– А апельсиновый сок остался?

– Угу… стоял тут и ждал тебя все это время.

Дашенька покосилась на Тихона – какая муха его укусила?

– Что-нибудь произошло? – пока еще сохраняя миролюбивый тон, спросила она.

– Да, произошло! Ты где была?!

– Разве ты не знаешь где?

– Ты почему сразу же не вернулась?

– Если меня не подводит память, я звонила тебе и все объясняла.

Тихон заметался по коридору, как хомяк по картонной коробке.

– Украли брошь – ладно, это я понимаю, пришлось задержаться… Кстати, а почему ее украла не ты?

Правая бровь Дашеньки поползла на лоб. Тихон понял, что опять отклонился от правильного курса, притормозил, нахмурился и выпалил:

– Почему ты не ушла до того, как украли эту чертову брошь?!

– А почему я должна была уйти? – начала злиться Дашенька. – Мне захотелось немного развлечься, и я себе это позволила.

– Развлечься?.. О чем ты только думаешь! И вообще – ты еще маленькая, чтобы развлекаться… в чужом доме!

– Ага, банки грабить не маленькая, а все остальное можно будет только после тридцати, так?

– Что все остальное? – заволновался Тихон, и в его сознании опять всплыл образ Егора. – Ты влюбилась, да? Отвечай немедленно!

Он топнул ногой, побледнел, потом побагровел и для порядка погрозил пальцем.

– Не говори ерунды, – отмахнулась Дашенька, засовывая ноги в тапки.

Но Тихона уже несло, он вдруг действительно испугался, что в один прекрасный день его крошка достанет из шкафа одну из своих новеньких сумок, сложит туда вещи и уйдет. Конечно, девушки выходят замуж, и это нормально, и даже хорошо, но его-то Дашута еще маленькая, да и он к этому как-то не готов. К тому же нельзя создавать семью с первым встречным.

– Больше из дома – ни ногой! – выпалил он. – Этот Егор… он к тебе приставал?

– К сожалению, нет, – съязвила Дашенька, употребив выражение «к сожалению», только чтобы позлить Тихона. – Я вообще не понимаю, чем ты недоволен – это же ты позвонил мне и сказал: «Беги к нему, а уж остальное он все сам сделает», – с вызовом добавила она, зная, что и эти слова не будут одобрены.

Тихон свою вину понимал и знал, что частенько сначала совершает поступки, а уж потом задумывается – надо было так делать или нет? Но сейчас его роль строгого отца требовала держать марку и не идти на попятную.

– Я знаю, что лучше, а что хуже! – резко сказал он, протягивая пухлую ладонь вперед. – Немедленно отдай свой мобильник, и, если этот наглец позвонит, я уж с ним разберусь!

– Не отдам, – мотнула головой Дашенька, тем самым говоря твердое «нет» любой тирании.

Секунду помедлив, она подхватила шарф, куртку и, громко хлопнув дверью, выскочила в тапочках из квартиры. Поддавая махровым мыском белоснежный снег, она уже знала, куда поедет.