– Что вы говорите! – счастливо воскликнула Евдокия Дмитриевна. Смутилась и добавила: – Добро пожаловать в наш дом.
Ее сердце тоже по совершенно непонятной причине дернулось. «Какой приятный мужчина», – мелькнуло в голове.
– Как замечательно, что вы приехали к нам в гости, – улыбнулась она. Взяла Тихона под руку и направилась с ним к заваленному подушечками дивану. – Пожалуй, нам давно надо было с вами познакомиться. Наши дети надумали пожениться, а мы с вами в стороне. Пора, пора подключаться…
– Они еще так мало знают друг друга… – занервничал Тихон, присаживаясь на край дивана.
– Возможно, это любовь с первого взгляда, хотя вы, конечно, правы – торопиться в таких делах не стоит… – Евдокия Дмитриевна улыбнулась и сменила тему: – А вы сами чем занимаетесь?
Дверь кухни распахнулась, и Тихон встретился глазами с Дашенькой, которая в одной руке держала чашку с чаем, а в другой тарелку с эклерами.
– У меня юридическое образование, – без запинки выдал он, – уголовно-правовая специализация.
И дальше его речь полилась рекой…
Евдокия Дмитриевна слушала, кивала и смотрела на гостя со все возрастающим интересом – именно такой человек им сейчас и нужен. Именно такой! Умный, образованный и главное – не чужой.
* * *
Нервно барабаня пальцами по подлокотнику кресла, Максим Леонидович в который раз мысленно повторял одно и то же: «Я все знаю, я все знаю, я все знаю…»
– Дурацкое послание! – фыркнул он и, подскочив, подошел к столу.
Выдвинул ящик и достал конверт. Поднес его к лицу и понюхал. Никакого резкого или особенного запаха. Марка отсутствует, строчки для адреса – тоже.
– Такие конверты обычно продаются в магазинах вместе с поздравительными открытками, – пробубнил Берестов, вспоминая отдел с книгами, газетами и журналами в супермаркете, в котором недавно побывал.
Рядом с прессой располагалась крутящаяся стойка с открытками на все случаи жизни, он ее задел корзинкой, и на пол упали похожие белые конверты.
У таких стоек в основном крутятся женщины – именно им свойственно писать всем друзьям и знакомым сентиментальные поздравления.
Максим Леонидович вынул записку и внимательно изучил буквы. Несколько неровные, торопливые, «з» с загогулиной. Сама строчка ползет в правый верхний угол – кажется, это говорит о том, что писавший является мечтательной натурой.
– Это женщина, – пришел к выводу Берестов и теперь уже понюхал саму записку, но запаха духов так и не смог обнаружить.
Он мысленно стал перебирать кандидатуры, но каждая казалась мало подходящей на роль шантажиста, а Максим Леонидович не сомневался – его будут шантажировать. Это только первая капля, которая должна заставить его нервничать.
Наконец он определился – Виолетта. Вернее, для начала он решил остановиться на ней. Молода, находится под неусыпным контролем матери и, конечно, мечтает о свободе, а значит, о деньгах. Наверняка выдумка с шантажом ей кажется простой и даже забавной.
– Надо бы изучить ее почерк, – решил Берестов, надеясь, что это даст ему возможность сделать более определенные выводы.
Выйдя в коридор, он огляделся и твердым шагом направился в сторону комнаты Виолетты. Постучался и, не услышав ответа хозяйки, юркнул за дверь. Взгляд его сразу же остановился на сумке, набитой тетрадями с лекциями. Прислушавшись, Максим Леонидович достал блокнот, первую попавшуюся тетрадь и приступил к изучению. Прикладывая записку к исписанным страницам, он пытался понять – схож почерк или нет? Особенно его интересовала буква «з» – с загогулиной или без?
Виолетта последнее время явно витала в облаках, потому что три последние лекции напоминали скорее плохо вспаханное поле, заляпанное голодными галками, чем аккуратно законспектированные слова преподавателя. Буквы часто были не похожи одна на другую, то слишком удлиненные, то, наоборот, кругленькие, с изрядной долей хвостиков. Но что сразу бросалось в глаза – строчки, несмотря на линовку, настойчиво ползли вверх.
– Она или не она? – задумчиво спросил себя Максим Леонидович и прислушался. За дверью раздались шаги и голоса, один из которых точно принадлежал Виолетте. – Черт, – раздосадованно брякнул Берестов, торопливо убирая блокнот и тетрадь в сумку.
Суетливо оглядев комнату, он остановил взгляд на тяжелых плотных шторах. Сунул записку с устрашающей фразой мимо кармана и ринулся к окну.
Прижимаясь спиной к подоконнику, он ругал себя за глупую игру в прятки, но выбираться из укрытия и изображать случайного гостя было уже поздно. Дверь распахнулась, и в комнату вошла сначала Виолетта, а затем астролог Феликс.
После ночного позора Фома Юрьевич Пастухов впал в глубокую депрессию. Его мясистый нос на нервной почве покрылся красными прыщиками, а плешь засверкала капельками пота – к существующим комплексам добавилась еще парочка.
Он всегда старался улучшить свою внешность, поэтому на одной из полок шкафа трепетно хранил щипчики для бровей, тональный крем, баночку с глиняной маской для лица и прочие «инструменты красоты». Особо любовно он относился к маленькому круглому паричку-накладке, купленному специально в одном из салонов Москвы. Накладка идеально подходила по тону волос и была точно такого же размера, как и плешь на голове Пастухова. Ему до дрожи в коленях хотелось однажды предстать в полном великолепии перед упрямой Виолеттой, и он частенько репетировал этот момент. В гордом одиночестве прилаживал паричок на нужное место и расхаживал по своей комнате туда-сюда, точно объевшийся медовыми финиками павлин.
И вот – он опозорен Ежиковым! Перед глазами все еще не перестают мелькать ухмылочки живущих в этом доме… Кошмар! Пастухов даже два раза всплакнул, вспоминая, как он визжал, точно порося перед смертью, стоя с ногами на диване.
– Это могло случиться с каждым, как же они этого не понимают, – жалобно всхлипывал он, рассматривая в зеркале мешки под глазами. – Сорок пять лет, мне уже сорок пять лет… – ныл он, дергая прыщавым носом. – Как же жить дальше?..
Ответ на этот вопрос родился в голове довольно быстро. Что тут думать – надо начать все заново, выйти однажды из этой комнаты другим – обновленным человеком и потребовать от судьбы то, что причитается по праву. По какому праву – это уже были мелочи, на которые Феликс отвлекаться не собирался.
Он достал тональный крем, решительно замазал прыщи на носу, промокнул платком постоянно выступающий на макушке пот и ловко прицепил на плешь накладку. Теперь он в зеркале увидел не дряблого неудачника, а почти сказочного принца, которому не хватало дивной принцессы. Да – он готов предстать перед всеми в новом облике и – да, он готов серьезно поговорить с Виолеттой!
Выпив три рюмки перцовки, бережно хранившейся там же, где и щипчики с маской для лица, он отправился на поиски своей возлюбленной. Обнаружив девушку в небольшой комнатке, выделенной для занятий спортом, отметив, как она изумительно смотрится в железном плену тренажеров, он попросил уделить ему несколько минут, желательно в более уютной обстановке.