– Наверное, вальс не скоро будет, – выдохнула Сашенька и в сто первый раз покраснела. Никак, ну никак ей не удается успокоиться в его присутствии. Почему? Потому…
Сергею нравилось за ней наблюдать, и просто смотреть на нее нравилось. Серо-голубые глаза, курносый нос. Смущается по поводу и без повода и, конечно, он уже давно понял, что она к нему неравнодушна – самая обыкновенная детская влюбленность в принца на белом коне, вернее, в небритого мужика с топором в руках, который появился из ниоткуда и помог. Ах, Сашка, Сашка, нашла в кого влюбляться… Не надо, не надо путать принца с серым волком.
– Разве это проблема? – он шагнул к ней. – Повальсировать мы можем и здесь.
– Но…
Сергей вспомнил их первую встречу, вспомнил собственное раздражение, ее испуг и извилистый кросс между деревьев, вспомнил, как она жалобно просила отпустить ее… Девчонка. Как еще к ней относиться? И все же взгляд метнулся к ее пухлым губам…
Вновь сжав ее пальцы, он расправил плечи и, приготовившись к стандартному «раз-два-три», сказал:
– Ты же мне обещала танец, не так ли?
Сашенька кивнула. Она и не собиралась отказываться, робкое «но» вылетело само собой. Какая разница, где танцевать, главное – с ним…
Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… Сердце ныло и пело, сердце было согласно на все. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… Пусть это будет самый долгий вальс на свете, пусть он не заканчивается никогда!
Но Сергей остановился.
Крепко прижав Сашеньку к себе, он дождался когда она поднимет глаза. Провел ладонью по ее щеке… наклонил голову, потратил две секунды на размышление и все же поцеловал. «Зачем?» – пронеслось в его голове, но… но ее губы оказались нежными и послушными, она прильнула к нему, доверяясь целиком и полностью… Зачем? Пустой, ненужный вопрос. Ах, Сашка, Сашка, не надо путать принца с серым волком…
* * *
Когда он перестал ее целовать? Секунду назад? Минуту? Сашенька стояла с закрытыми глазами, чувствуя на талии тяжелую руку Сергея. Она открыла глаза, машинально дотронулась пальцами до губ и замерла…
Сейчас ей было не просто хорошо, ей было – волшебно. Но чувства и страхи в душе смешались, смущение достигло предельной отметки, а вопросы, точно осенние листья, закружились, замелькали…
«Только не убегай», – подумал Сергей, но Сашенька юрким зверьком вырвалась из его рук и метнулась сначала к лестнице, а затем к залу.
«Опять петляет», – мелькнула следующая мысль, и он бросился следом.
Но бежать далеко не пришлось – около бархатных портьер Саша сама притормозила, наткнувшись на Белозерцева, Марину и Нику.
– Ты откуда? – изумилась Марина, переводя взгляд на Сергея.
– Я…
– Мы были на выставке, – спокойно, почти равнодушно, ответил он за Сашу, – приобщались к прекрасному.
– И как? – многозначительно спросила Ника.
– Замечательно, – он улыбнулся в ответ, – черно-белые рисунки производят неизгладимое впечатление. Нам очень понравилось, так что и вам рекомендую.
– А мы уже домой собрались, – вмешался в разговор Белозерцев, – как раз, Саша, тебя искали. Ты с кем поедешь? Со мной или с Мариной и Вероникой?
– Я ее отвезу, – четко произнес Сергей.
Несмотря на приличное количество вариантов, выбор у Сашеньки был только один. Она не может поехать с Сергеем – хочет, но не может. Как сейчас оказаться с ним наедине? Что он ей скажет? А вдруг вообще посмеется?
Марина и Ника… Находиться рядом с женщиной, на которой он собирался жениться, она не в силах… только бы сейчас не задумываться над вопросом, а любит ли он ее до сих пор?
– Андрей Юрьевич, я с вами поеду… Хорошо?
– Конечно, – Белозерцев тут же взял ее под руку и быстро попрощался со всеми. – Ну, еще увидимся, – добавил он и поморщился: – Жду не дождусь, когда сниму смокинг. Александра, пойдем, ты, наверняка, устала.
Сашенька пролепетала «до свидания» и направилась вместе с Андреем Юрьевичем к лестнице, а в спину ей отточенной стрелой полетел взгляд Марины. Взгляд, переполненный ревностью.
Главное – ни о чем не думать, не вспоминать. Нужно занять себя делами и крутиться-вертеться, пока часы не покажут десять вечера. И завтра то же самое. Или не так? Сашенька выключила пылесос, тяжело вздохнула и улыбнулась. Пограничное состояние между радостью и грустью, между умиротворением и нервным перевозбуждением тянулось с девяти утра. Поспала она мало, но нескольких часов оказалось вполне достаточно – уж чего-чего, а сонливости у нее не наблюдалось.
Мысленно она постоянно возвращалась на Осенний Бал, боролась с собой, но все равно вспоминала вальсы, польки, Сергея… поцелуй… Да как такое можно забыть, вычеркнуть из памяти? Самая робкая, самая тайная, самая отчаянная мечта сбылась и в душе до сих пор звучит музыка и… ворочается вопрос: а что дальше?
Главное – ни о чем не думать, не вспоминать. Нужно занять себя делами и крутиться-вертеться…
Но почему он так поступил?
И почему же она не поехала вместе с ним!
А вдруг, он обиделся?..
А вдруг, он ничего не чувствует… то есть… ну, просто так поцеловал?
А Вероника Сотникова очень красивая…
Главное – ни о чем не думать…
Сашенька убрала пылесос на место, отдраила плиту и раковину, полила цветы и спешно собралась в магазин. Федора Ивановича нет, и интуиция подсказывает, что он у Марии Дмитриевны (эх, хорошо бы они помирились!), а значит, можно спокойно сварить первое – и никто не будет кидать в кастрюлю странные корешки и приговаривать: «это для аромату, понимать же надо». Сашенька улыбнулась, надела кофту, подхватила сумку и выпорхнула из квартиры.
– Понимать же надо, – весело произнесла она, нажимая кнопку лифта.
На покупки она потратила минут сорок. Особых очередей не было, но ей захотелось погулять мимо полок, вдыхая аромат свежевыпеченного хлеба, и… и ни о чем таком не думать.
Обратно она шагала с увесистым пакетом, мурлыкая под нос «пам-парурам-пам-пам», и пружинила в такт. Ее праздничная прическа потеряла вид, а ветер, воспользовавшись случаем, внес и свою порцию беспорядка, но спутанные пряди с кудряшками на концах ей удивительно шли и добавляли трогательных штрихов счастливому выражению лица.
Свернув к дому, она убрала волосы за ухо и переложила пакет в другую руку. Сейчас она поднимется на десятый этаж, откроет дверь и приготовит любимые Федором Ивановичем щи. «Укроп купила, чеснок купила, бородинский хлеб тоже…» Мысли Сашеньки оборвались. Она остановилась и не поверила собственным глазам…
Около подъезда на зеленой скамейке сидел Пашка.
* * *