– Да, слушаю.
– Здрасте, а это я.
Звонкий, ироничный голос Али Воробьевой он бы не спутал ни с чьим другим.
– Здравствуй.
Андрей свернул к дому и остановился около подъезда. Сегодня вторую половину дня он собирался провести дома, работая, но кто знает, получится или нет. Девушка с зелеными глазами и медно-красными волосами вряд ли звонит, чтобы поговорить о погоде или последних мировых новостях, скорее всего, сейчас ему опять придется проходить тест на мужество и честь. А также подвергать испытанию силу воли и терпение.
– Нужно встретиться, – требовательно рубанула Алька.
– Могу я узнать, зачем?
– Боитесь сюрпризов?
– Последнее время очень, – сухо ответил он, намекая на вчерашний вечер. Улыбка скользнула по губам, но для Али она осталась за кадром.
– Расскажу, когда увидимся, – деловито сказала она. – Я бы приехала к вам домой, полагаю, так удобнее. Вы не против?
Нет, он не был против.
«Приятно, что тебя интересует мое мнение по этому поводу», – мысленно усмехнулся Андрей без тени недовольства. Выбравшись из машины, он оглядел засыпанный снегом двор и направился к ступенькам.
– Приезжай, я собирался работать дома, ты застанешь меня в любое время.
– Ждите через час, – коротко отрапортовала Алька.
И этот час он гадал, какие новые устремления приведут дочь Глеба Воробьева к порогу его квартиры. Вчера она назло просилась замуж, и он ничуть не удивится, обнаружив в коридоре сумки с ее вещами, зубную щетку в ванной и банный халат на крючке. И нарочито радостное «ура, теперь мы будем жить вместе!» тоже не пошатнет его нервную систему. Но Аля не станет повторяться – это не ее путь, значит, в ее голове сейчас роятся иные идеи… Возможно, еще более оригинальные. Спасайся кто может…
– Мы едем в Волгоград, – объявила она с порога и только потом стала разматывать длинный серый шарф, снимать короткую дутую куртку и отделанные мехом сапоги. – Причем сегодня и на вашей машине.
– А почему не в Саратов, Уфу или Петрозаводск?
– Женские капризы, знаете ли, – пожав плечами, Алька лучезарно улыбнулась. – Возражения имеются?
– Почему в Волгоград? – не отступил Андрей.
– Уже давно меня пленила история этого города… и архитектура тоже!
Зубарев понял, что объяснений не последует, и настаивать не стал. К тому же он совсем не против проделать с ней столь долгий путь. Кажется, Аля стала вызывать у него неподдельный интерес. И немудрено после такого…
Зазвонил телефон, но Андрей его проигнорировал.
– И когда ты планируешь вернуться обратно?
– Не знаю. – Алька зашагала в кухню, где, сразу сориентировавшись, включила чайник, вытащила из шкафчика пачку чайных пакетиков (угадала со второй попытки) и заглянула в сахарницу. – Лучше бы сразу вернуться, но столько часов за рулем, наверное, тяжко… Мы поедем сегодня вечером, переночуем где-нибудь, затем рванем дальше, а там видно будет. Отдохнем и вернемся в Москву. Хорошо я придумала?
– Вполне, – спокойно ответил Андрей, отстранил гостью и сам налил ей чаю.
– Спасибо, – бросила Алька и теперь зашагала в комнату. Уютно устроившись на диване, еще хранившем волнение вчерашнего спектакля, она решила выяснить то, что ее интересовало:
– Я правильно поняла, вы не отказываетесь?
– Не отказываюсь, – подтвердил он.
– Неужели вас так сильно терзает чувство вины? – В ее глазах запрыгали бесята.
– Вообще не терзает, то есть абсолютно, – ответил Андрей, и в его голосе промелькнуло столько усталости, что любые сомнения не посмели бы появиться на свет.
Алька недовольно поджала губы и сморщила нос. А где сопротивление? Где ее порция удовольствия от его негодования и отказа?
– Собственно, это не важно, – подвела она итог. – Вы мне задолжали, вот и помогайте – сами же предложили. И я не хочу, чтобы папа знал о нашем походе, ему я скажу, что отправилась на пару дней в дом отдыха, развеяться после… после расставания с любимым, – закончила Алька и печально потупила взор.
«Играет, – подумал Андрей. – Но почему, зачем? Разве сейчас ее боль может быть напускной? С женихом Константином она действительно рассталась, и расставание нельзя назвать легким…»
Но в этот момент Аля подняла голову, и он увидел, какими темными стали ее глаза…
«Не играет… – мелькнула следующая мысль. – Или заменяет одно другим, путает… Прав Глеб, с ней действительно с ума сойдешь».
Требование поехать в Волгоград Андрей принял внешне спокойно, будто так и надо, будто его невозможно ничем озадачить, но в душе множились различные вопросы. Интуитивно он почувствовал, что поездка не совсем безобидна – Алька волновалась, совсем чуть-чуть, но все же… И, похоже, она пришла не только позлить, но и за поддержкой, в чем вряд ли признается ему и себе. Ее тянет в Волгоград, сильно тянет… Но вчера она и не помышляла об этом… Что же случилось за столь короткий промежуток времени?..
Он ей должен, да, и он отвезет ее куда потребуется.
– Хорошо, – ответил Андрей, – я ничего не скажу твоему отцу.
– Отличненько, – улыбнулась до ушей Алька, наклонила голову набок и хитро спросила: – А вы скучали по мне?
«Ну-у-у, понеслось… – сдержал ответную улыбку Андрей. – Так просто она не уйдет».
– Нет.
– Разве я вам совсем не понравилась?
– Немного.
– А конкретнее?
– Ноги, руки, нос.
– Особенно нос, да?
– Бесспорно.
– А вы почему до сих пор не женаты?
– Тебя ждал.
– Ух ты! Но вчера вы говорили другое. Что-то там про большую и светлую любовь… – Алька встала с дивана, подошла к Андрею ближе и насмешливо спросила: – Так вы, наверное, и свадьбу мою расстроили, чтобы самому…
Договорить она не успела, послышалось щелканье замка, затем «вжик» «молнии», какие-то «ух» и «шлеп», а затем раздались легкие шаги. Спустя несколько секунд в дверном проеме появилась высокая симпатичная девушка лет двадцати пяти. Черные прямые волосы собраны в высокий хвост, накрашены только полные губы. Белая водолазка в обтяжку. И черные брюки тоже… в обтяжку.
Андрей, увидев гостью, коротко улыбнулся, и это не ускользнуло от Альки. «Вот, значит, какие девушки ему нравятся, – с непонятным отчаянием подумала она. Тонкой леской злыдня ревность скользнула по сердцу, сделала круг и рванула вверх! А еще вспомнился Костик… расстроенная свадьба… и постоянное одиночество… – Ага, мою жизнь разбивать можно… Шел мимо и наследил, а сам… Сейчас ты у меня получишь!» Она выпрямилась и напряглась. Слова цеплялись за слова, мысли за мысли, взгляды за взгляды…
Это была та минута, которая должна была стать триумфальной. Для Альки Воробьевой триумфальной. Она имеет полное право на маленькую пакостную месть, она заслужила спасительное чувство глубокого удовлетворения, и никто ей сейчас не смог бы помешать…