Как одинокая гармонь…
Свет погас, и на миг Алька потеряла способность видеть, но глаза быстро привыкли к темноте. Андрей смотрел на нее без улыбки, слишком серьезно, отчего по спине побежали мурашки. Сейчас он ее поцелует… да, поцелует… Она поняла это и удивилась собственным чувствам, заметавшимся в душе. Будто тонет корабль, а она прыгает по палубе, машет руками и кричит: «Помогите, спасите! Люди! Люди!», и улыбается до ушей. Но это вообще-то не в ее характере… И кажется, что спасти может только он – Андрей Зубарев… Заколдованный круг какой-то!
«Пусть поцелует, пожалуйста, пусть поцелует…» – билось в груди, но упрямство держало крепко, и Алька сделала попытку сбежать. Вздернув нос, она повторила вопрос:
– Вы не ответили? Почему тогда…
– Тебя это расстроило? – перебил он.
– Вы не ответили.
– Да, ты проиграла, и…
– …и вы не воспользовались своим правом…
– Если хочешь, я могу сделать это прямо сейчас.
Его слова никак не вязались со спокойным ровным голосом, такое нельзя было произнести серьезно – народ кругом шумно радовался отсутствию света, чокался стаканами с соком, смеялся и пел.
Алька улыбнулась, и Андрей улыбнулся тоже, затем наклонил голову и коснулся губами ее губ. Коротко поцеловал, остановился, а потом стал целовать еще. Долго, неторопливо, осторожно…
– Я должен быть уверен, что ты этого тоже хочешь, – наконец ответил Андрей на вопрос. – И только тогда…
Его руки поднялись вверх и крепко сжали Алькины плечи, отчего на миг ей не хватило воздуха, затем он ослабил хватку и запустил пальцы в длинные волосы цвета пожара. Свет в зале вспыхнул, вновь зазвучала музыка, и послышался дружный смех – веселье продолжало набирать обороты. Но Алька в данную минуту существовала в другой точке вселенной, где было место только ей и Андрею. Упрямство, дух противоречия, отчаяние и дерзость исчезли, оставив трепет, смятение, желание и… «Нет, нет, нет, – ухало сердце и тут же предательски добавляло: – Да, да, да…» Алька робко погладила шею Андрея, встала на цыпочки, опустилась, прижалась, открыла глаза, закрыла… А он целовал и не отпускал.
Как чудесно!
Когда не воюешь…
Когда доверяешь себя…
И не сомневаешься…
Что ты в надежных руках!
Алька вздрогнула, отстранилась и закусила губу. Андрей смотрел на нее неотрывно, пытаясь угадать ее чувства и мысли. Нет, он ее теперь не отдаст. Никому. Наверное, она сейчас усмехнется, резанет какой-нибудь фразой, крутанется, перевернет мир вверх дном, скажет, что так и было, и отмочит какую-нибудь оглушительную шутку. И ускользнет, оставив еле заметный след. «Но я-то теперь тебя не отдам. Никому».
– Целоваться мне с вами нравится, – объявила Алька и улыбнулась. Главное делать вид, будто ничего не произошло, будто она не отвечала на поцелуй… Зачем он так поступает?.. И почему так хорошо?.. Она проигнорировала душевные метания, перечеркнула каверзные вопросы и взялась за привычную роль. Насмешливо посмотрела на Андрея и, продолжая игру, добавила: – Как-нибудь обязательно повторим.
– Непременно, – пообещал он.
* * *
Потоптавшись немного под музыку, Марго оставила Вадима около стола с закусками, а сама устремилась к кабинету бухучета. Значит, у Альки есть супермужчина… Значит, любовь у них небывалая… Значит, опять этой выскочке все, а им с Ленкой ничего?.. Справедливости нет – факт! И как пережить эти слова, улыбочки, охи-вздохи? О, ей просто необходимо побыть одной и собраться с мыслями!
В кабинете Марго немного успокоилась, села на подоконник и оглядела вынужденный бардак. Особого порядка и не могло быть: кто-то сложил аккуратно верхнюю одежду, а кто-то бросил, не утруждаясь, и побежал веселиться. Вечеринка! Праздник! Всем хорошо! А ей – нет.
Взгляд остановился на костюме Деда Мороза, висевшем на стуле рядом с Алькиными и Дашиными вещами, и в душе заерзали зависть и злость…
Как же хочется напакостить, подпортить кое-кому настроение, чтобы потом можно было встретить Новый год с чувством глубокого удовлетворения! Марго сдвинула брови, пытаясь подобрать достойный вариант мести, качнула ногой и… победно усмехнулась. У нее же есть шар (удачно сворованный, еще тепленький), от которого мало толка – совершенно ненужная елочная игрушка, дешевая и не слишком-то красивая. Такая ерунда продается в маленьких магазинчиках или на рынке, а коробочка-то вообще отпад! Старье! Из остатков макулатуры, наверное, сделана. Приткнуть шар особо некуда, правда, можно повесить дома, ходить мимо и тешить свое самолюбие – вот, мол, Воробьева, получи, получи, был твой, а теперь мой! Но это скучно, тем более что для Альки он явно много значит… И ей точно подарил его не Зубарев, такие простенькие подарки вряд ли в его стиле.
Марго соскочила с подоконника, стремительно подошла к стулу, на котором лежал пакет с ее шапкой и шарфом, достала коробочку и, не утерпев, открыла крышку и еще раз посмотрела на шар.
– Обыкновенный, – вновь убедилась она и, распрощавшись с последними каплями жадности (ей-то он точно не нужен ни под каким соусом), сделала несколько шагов к вещам Альки, помедлила секунду и быстро сунула коробочку в просторный карман халата-шубы Деда Мороза. Пусть теперь Зубарев объясняет своей ненаглядной, откуда у него шар, пусть оправдывается и выкручивается… Вряд ли Воробьева обрадуется, когда узнает, что ее любимый – самый настоящий, самый замечательный мужчина на свете – бессовестно лазает к ней в сумку… А если шар разобьется, то даже лучше – мало того, что взял, так еще и разбил!
«Благословляю вас, мои дорогие, на грандиозный скандал и продолжительную ругань!»
– Хо-ро-шо, – сказала Марго самой себе и потерла ручки.
* * *
– Туц, туц, туц, туц… – тихонько напевала Даша, пританцовывая. Она двигалась в сторону кабинета бухучета, держа перед собой красный мешок, забытый Андреем в зале. Мешок был легкий и ничуть не мешал притопывать, вилять попой, качать головой и просто радоваться жизни. Алька и Зубарев целовались, и это здорово! А кто-то сомневался в существовании фей, волшебниц и других сказочных персонажей…
– За нами будущее! – выдохнула Даша, споткнулась, чуть не потеряла сапог и широко улыбнулась. И даже появившаяся в коридоре Марго не могла испортить празднично-счастливый настрой.
«Наверняка сейчас скажет милую гадость», – подумала Даша и приготовилась изобразить наивное создание, не принимающее ничего всерьез. С таким созданием нет смысла связываться, бесполезное занятие.
Но Марго, как ни странно, быстро пронеслась мимо, не проронив ни звука, не выдав ни одной пакостной фразы. На ее лице застыли напряжение и удовлетворение одновременно, отчего Даше стало не по себе.
– Наверное, она меня не заметила, – с иронией протянула она и опустила взгляд на объемный красный мешок. – Ага, я сейчас очень незаметная.