Громкий голос хозяйки разбудил большого черного кота, спавшего на батарее. Он открыл круглые желтые глаза и недовольно мяукнул.
– Прости, милый, – опомнилась Жанна. – Мама злится оттого, что гробит свой талант, ты тут ни при чем. Понимаете, передо мной встала дилемма: либо я, как Алиска, хожу в рванье, считаю копейки, но пишу гениальные картины, либо наплевать на нетленку, использую свой дар, чтобы хорошо заработать и стать, как Ника Суханова. Две мои близкие знакомые, это две противоположные точки на оси финансового благополучия.
– Вы знали Суханову? – переспросила я.
– Да, – ответила Жанна. – Мы учились в институте в одной группе – я, Алиса Ремнева и Вероника. В студенческие годы дружили, мечтали стать великими художницами. Суханова подняла крупную фирму по отделке квартир и офисов, я выполняю частные заказы, а Алиса бог знает какой год подряд пишет великое, как она считает, полотно. Вероника разбогатела, я весьма обеспечена, Алиса же нищая. С Сухановой мы перестали общаться после того, как она меня к себе на работу не взяла. Помните дефолт?
– Разве его забудешь... – сказала я. – Хотя на мне крах российской экономики не сильно отразился. Состояния я не имела, бизнес не вела.
– А я осталась без заказов, – вздохнула Жанна. – Знаете поговорку: кому война, а кому мать родна? Это про Нику. Все в панике, валютный рынок трясет, бизнесмены разоряются, а Вероника на белом коне. Каким-то образом, не спрашивайте как, я не знаю, она получила волшебный заказ – оформление аэропорта в каком-то городе США.
– Невероятно! – поразилась я.
Жанна поставила банку на стол.
– Заплатили ей бешеную сумму, американский доллар был в дефолт королем Москвы. Я поясок затянула – и к ней на поклон. Ну, прямо сцена из детской книжки: «Тетя, тетя кошка, выгляни в окошко, есть хотят котята, ты живешь богато».
– Тетка прогнала племянников, – вспомнила я «Кошкин дом» Маршака. – Потом дом ее сгорел, но котята не затаили зла, пустили в свою скромную обитель жадную родственницу. Добро победило зло. А в вашем случае не так получилось?
Жанна выпятила нижнюю губу.
– Совершенно иначе! Ника отрубила: «Я не беру на службу знакомых, с ними невозможно работать». И судьба ее не наказала! Ничего у Ники в пепел не превратилось, наоборот, бизнес расцвел махровым пионом. Мы с ней более не общались. На ее похоронах я не была, но не из принципиальности, у гроба обиды умирают, просто в тот день я в командировке находилась.
– Почему же говорите, что не слышали о Светлане Потемкиной? – Я решила поймать Жанну на вранье.
– Так это правда! – воскликнула Гуськова.
– Я могла бы вам, наверное, поверить, если б не один факт, – сказала я. – Светлана Потемкина родная дочь Вероники.
Жанна заморгала.
– Честное слово, я не в курсе. Знала, что у нее есть ребенок, но мы так давно не встречались, что имя девочки из головы вылетело. И потом, Вероника-то Суханова, а не Потемкина.
– Дети чаще всего получают фамилию отца, – сказала я. – Жанна, оцените правильно ситуацию. Я разговариваю со Светланой, ей во время беседы трижды кто-то звонит. По лицу Потемкиной понятно, что общение со звонившим не доставляет ей ни малейшего удовольствия. Наш техотдел устанавливает владельца номера, с которого вызывали Свету. Это Гуськова. Сейчас выяснилось, что вы отлично знали покойную Веронику, учились вместе с ней, одно время дружили, затем поругались. Чем упорнее вы будете отрицать факт общения со Светланой Потемкиной, тем толще станут подозрения в ваш адрес.
Жанна села напротив меня.
– Я не звонила. Была в Екатеринбурге. Телефон оставался в Москве. Раз вы такие умелые, то сможете убедиться, что вызов дочери Сухановой был сделан не по роумингу.
– Вероятно, – кивнула я. – И что?
– А то! – рассердилась Гуськова. – К тому же у меня есть авиабилет, полным-полно народа видело меня в лайнере. И еще. Стюардесса вылила на мою кофту томатный сок. Самолет попал в зону турбулентности, а эта дурища перла кому-то напитки!
Жанна вскочила и убежала. Через минуту вернулась, держа в руках блузку песочного цвета, на которой виднелись плохо замытые темно-красные пятна.
– Вот, полюбуйтесь. Красиво, да? Я накатала на кретинку жалобу. Хорош сервис!
Я молча смотрела на испорченную одежду.
Жанна скомкала блузку и швырнула ее в кресло. Потом показала пальцем на серебряный мобильник, лежащий возле тостера.
– У меня есть любовник. Он женат, супруга у него ревнивее Отелло, всегда у Жорки по карманам шарит, эсэмэски читает, звонки изучает. Короче, баба не в меру подозрительна.
Я скрыла усмешку. Мне очень понравилась фраза по поводу подозрительности.
– Мы специально купили по симке, чтобы друг с другом общаться, – продолжала Жанна. – Свой телефон Жора в офисе держит или в машине, домой не носит. Сейчас Жорик со своим самоваром в Америке, повез змеюку туда на шопинг, мне с ним не поболтать. Трубку я не трогаю, в командировку ее не брала.
– Кто-то может войти в квартиру в ваше отсутствие? – задала я напрашивающийся вопрос.
– Нет, – решительно ответила Жанна.
– Мяу, мяу... – завел кот.
Гуськова встала, взяла пакет с сухим кормом и, наполняя миску питомца гранулами, продолжила:
– Запасную связку под ковриком я не оставляю, домработница убирает только в моем присутствии.
Я посмотрела на толстого котяру.
– Вы часто покидаете Москву. Кто же заботится о животном?
– Алиска, – пожала плечами хозяйка. Потом уставилась на меня. – Черт!
– Ремнева могла взять ваш мобильный? – спросила я, уже понимая, какой услышу ответ.
Жанна нахмурилась.
– Алиска по-детски проста. Вот, видите, банка пустая. Подруга приходила кота покормить и выпила весь мой кофе, не подумала, что я вернусь и тоже захочу взбодриться. Я с ней порой ругаюсь. Она может взять мои вещи, куртку, например, и уйти в ней. А если ей сделать замечание, она очень удивляется: «Так дождь пошел, я промокнуть не хотела». Зеркало недавно в ванной разбила – начала его протирать, сильно нажала, вот стекло и треснуло. Вазу раскокала. Пусть та недорогая, но мне нравилась.
– Странно, что вы ей все прощаете, – удивилась я.
Жанна погладила кота.
– Мне Алиску жаль. Она не от мира сего, наивная, нищая, если возникает какая проблема, сразу ко мне бежит, плачет. Но у меня безвыходное положение, больше никого попросить не могу – Маркиз капризный, постороннего человека не примет, есть из чужих рук откажется. То-то у меня на этом телефоне деньги постоянно заканчиваются! Я все удивлялась: вроде не так много болтаю с Жорой, а рубли улетают, как птицы. Хотела даже счета проверить, да все времени нет.
– Можно взять аппарат? – попросила я.