Лучше принять условия игры и мирно отправить беспокойного визитера домой. Я сама придерживаюсь этого нехитрого правила. Оно хорошо, если имеешь дело с сумасшедшей, но Рената нормальна, она жертва опытного мошенника, просто не великого ума девица.
– Мне стало совсем плохо, – рыдала Рената, – я понимала, что меня вытурили, побоялись сказать правду! Юсит погиб! Я не знала, как поступить, написала в Интернете: «Кто подскажет, куда мне обратиться? У меня пропал муж!» – и выставила фото Юсита. Он не разрешал свои снимки делать, но я разок его потихоньку щелкнула. Ну и пришло письмо, с телефоном Чеслава… я… я… скажите мне правду! Юсита больше нет?
– Посиди секундочку, – велела я, – принесу тебе валерьянки.
– Спасибо, – прошептала Рената и уткнула лицо в салфетку.
Я поспешила к Чеславу и честно призналась:
– Не могу открыть Васькиной правду!
Босс моргнул.
– Это твоя работа. Возвращайся в переговорную.
– Не могу, – повторила я. – Рената верит, что ее Юсит спецагент! Не хочу я лишать девушку иллюзий.
Чеслав закрыл ноутбук.
– Иди! Это приказ.
Я вывалилась в коридор и увидела Приходько.
– Хочешь, скажу Ренате правду? – предложил он.
– Ты подслушиваешь чужие разговоры? – возмутилась я. – Если я неплотно закрыла дверь в кабинет, то это не означает, что можно греть уши.
Федор отступил на шаг в сторону.
– Я просто догадался. Спиной почуял. Ты боишься причинять боль Ренате. Давай отправлюсь вместо тебя. У меня есть опыт общения с жертвами насилия, вооруженных нападений и бывшими заложниками. Поверь, я справлюсь и ничего не расскажу боссу. Моя спина не ошибается. Тебе в лом к Васькиной идти.
– Твоя спина не ошибается, – признала я, – но это моя работа. Никто не обещал, что она всегда будет приятной. Спасибо за предложение, но нет. Я должна преодолеть этот порог.
– Давай хоть вместе пойдем, – не успокаивался Федор, – моя спина чует, случится нечто из ряда вон.
Когда мы с Федором вошли в комнату, Рената полулежала на столе, вокруг нее валялись скомканные салфетки.
– Тебе плохо? – бросилась я к ней.
– Сильно голова кружится, – прошептала Рената, – ноги трясутся, очень холодно.
– Вегетососудистый спазм, – сказал Приходько, – реакция организма на стресс. Надо вызвать врача.
Пока «Скорая» доберется по вызову, пройдет не менее двух часов. В условиях Москвы неотложку следует назвать «Медленная помощь», но врачи в этом не виноваты, белый автомобиль с красным крестом постоянно застревает в пробках, водители не спешат пропустить врачей.
Федор поднял худенькое тело Ренаты на руки, отнес в джип, и мы повезли ее в клинику.
– Как ты себя чувствуешь? – постоянно спрашивал Приходько, оборачиваясь к заднему сиденью, где укрытая всеми найденными в офисе пледами тряслась Васькина.
– Тошнит меня, – отвечала девушка, – и очень холодно.
Потом у нее затрезвонил мобильный.
– Да, Эра, – прошептала Рената. – Я заболела, еду в больницу. Простите, забыла предупредить. Не знаю, какой-то спазм, сказали, вегетарианский. Мутит и колотит. Мне очень неудобно, извините, пожалуйста, конечно, да, понимаю, но я же не нарочно. А куда вы меня везете?
Я поняла, что вопрос обращен к нам с Федором, и ответила:
– В клинику на улице Порохова. Не волнуйся, там отличные врачи. У тебя ничего страшного нет.
– Больница на Порохова, – повторила Васькина, – наверное, дадут, непременно попрошу.
– С кем это ты беседовала? – полюбопытствовал Федор, который явно решил безостановочно болтать с Ренатой.
– С хозяйкой салона, – прошептала Рената, – она разозлилась, что я в свою смену не вышла, клиент по записи пришел, он Эре нажаловался. Вроде приятным парнем был, из новых, раньше всего один раз приходил.
– Мужик? На маникюр? – искренне удивился Приходько. – Он что, гей?
– Если человек за собой следит, ногти подпиливает и пятки чистит, это не значит, что он педик, – возразила Рената. – Милый человек, усы, бородка, волосы аккуратные, а вот сейчас пошел к Эре и поскандалил. Заведующая от меня справку требует, если не принесу, выгонит.
– Тебе дадут необходимую бумагу, – заверила я, – с подписями и печатями.
– Наплюй на свою Эпоху, – посоветовал Приходько, – выставит, и фиг с ней. Хороший мастер всегда устроится.
– Хозяйку зовут Эра, – поправила Васькина, – она из Прибалтики, на самом деле по-другому ее имя звучит, русскому человеку не выговорить, это в Москве из нее Эру сделали.
Я успокоилась: похоже, Ренате стало лучше, она беседует с нами, не жалуется больше на тошноту и озноб.
Васькина словно услышала мои мысли.
– Может, мне поехать в салон? Вроде отпустило.
– Лучше показаться врачу, – возразил Федор, – мы уже недалеко от больницы, за десять минут домчим!
Я укоризненно цокнула языком, практикант нарушил неписаное правило московских автолюбителей. Никогда не радуйся свободной дороге и не заявляй вслух: «Приеду через пять минут». Непременно попадешь в затор и встанешь на пару часов.
Впереди появилось большое количество красных огней, я начала притормаживать.
– Пробка! – гаркнул Федор. – Вот черт! Так хорошо ехали, ну откуда она здесь взялась?
– Кто-то сглазил, – не выдержала я.
– У меня не карие глаза, – возразил Приходько.
– Глаз голубой, а как зыркнет, так постой, – бормотнула Рената. – Юсит так говорит. Что с моим мужем, где он?
Я чуть не застонала. Нет, только не это! Обязательно сообщу Васькиной правду, но сейчас этого делать категорически нельзя, не на ходу же вести трудный разговор.
– Опять мутит, – пожаловалась Васькина и стала выпутываться из пледов, – жарко здесь! Дышать нечем!
Спустя пять минут Ренату вновь заколотило в ознобе, потом она принялась жаловаться на отсутствие воздуха. Я включила мигалку, стробоскопы, громкую связь, но все равно не продвинулась вперед. По правилам водители обязаны пропустить автомобиль, оборудованный спецсигналами, но на деле наши люди не всегда уступят проезд даже пожарным и «Скорой», милиция вызывает у основной массы шоферов только негативные эмоции, да и понятно почему. Слишком часто за машиной ДПС следует черный «Мерседес» с каким-нибудь чиновником, не желающим терять время. Ну а тонированный джип с маячком вызывает бурю негодования. У всех в голове появляется одинаковая мысль: некий богатый кот Базилио купил себе знаки отличия, чтобы успеть проехаться по всем любовницам. То, что в салоне внедорожника лежит больной человек, никому в голову не придет.