Про апартаменты Русланова Осип узнал совершенно случайно во время отбытия второго срока. С ним в отряде оказался пожилой, но достаточно крепкий мужчина, который сел за домогательства к малолетней падчерице. Похотливый старикашка на воле работал адвокатом и всегда мог дать зэкам хороший совет, поэтому его не опустили и не били. Юрист составлял жалобы и другие бумаги. А еще в отряде сложилась традиция. Когда в бараке гас свет, местный авторитет лениво говорил: «Эй, ты, болтун, спой нам че-нибудь на сон».
И бывший адвокат заводил истории об уголовных делах. Про Русланова Осип услышав за неделю до освобождения и очень хорошо запомнил рассказ. Уже на воле муж стал рыться в Интернете, набрел на сайт фанатов преступников, увидел там объявление: «Куплю все, что имеет отношение к Владимиру Русланову, за любую цену», и вдруг сообразил: педофил, по словам адвоката, был арестован в своей квартире, той самой, где совершил все убийства. Что, если ее найти и предложить фанату? Комиссионные за сделку могут составить внушительную сумму.
Соня посмотрела на Чеслава.
– Разве это противозаконно?
Боссу пришлось ответить: «Нет».
Софья кивнула.
– Вот именно. С одной стороны, купля-продажа жилплощади разрешена официально. С другой, эта операция вполне ложилась в образ не совсем законопослушного гражданина, который контора навесила на Осипа. Со всех сторон получалось хорошо: к Кошмарову ни у кого не будет претензий, и он получит деньги для наших детей!
Федор щелкнул языком, а вдова зачастила дальше:
– Муж потратил не один месяц на разработку операции, сначала искал адрес Русланова, думаете, это было легко? Потом, когда он выяснил, где находится квартира маньяка, он прикинул, кто даст за нее больше денег.
– Было несколько претендентов? – удивилась я.
Соня усмехнулась.
– Трое! Причем одна из них женщина. В конце концов Осип отправился на свидание к потенциальному приобретателю, и тут случился облом. Представляете, этот гаденыш, желающий жить на площади убийцы, стал выпытывать у него адрес! Осип ему сказал: центр города, в квартире до сих пор живет вдова, там сохранилась мебель. Короче, рай. Но адрес и координаты вдовы Русланова вы получите после того, как переведете на мой счет процент за посредничество.
– Думаю, клиент отказался, – влез в беседу Федор.
– Идиот! – гаркнула Соня. – Он не поверил! Решил, что Осип его надуть хочет! Сволочь! Заявил моему мужу в лицо: «Я узнал про тебя правду! Ты сидел два раза! Жулик!»
– Я бы тоже этому типу денег не перевел, – хмыкнул Димон.
Я подпрыгнула на стуле.
– Знаю, что придумал Осип! К следующему покупателю он отправил… Семена, который как две капли воды походил на Игоря Венева, добропорядочного бизнесмена, владельца антикварного магазина. Сын Григория Игоревича не вызовет подозрений, ведь так? Раздобыть фальшивый паспорт такому фрукту, как Осип, раз плюнуть.
– Неправда! – вскочил Семен. – Я не имею ни малейшего отношения к этой истории. Я ювелир!
– Торгующий наркотой, – напомнил Приходько.
– Здорово все складывается, – сказала я, – полагаю, что Сеня терпеть не мог Григория Игоревича. Отец всегда отказывался принять сына Лилии Хватайки, для него родным был исключительно Игорь, и точка. Представляю, какая обида душила Семена, он жил в нищете, а у другого сыночка было все, что душа пожелает.
– Она врет! – завопил Сеня.
Приходько похлопал его по плечу.
– Ну, ну, остынь! Мы же знаем, что ты встречал Соню в детстве. Не надо так глупо подставляться.
– Детство сто лет назад было, – не успокаивался Хватайка.
– Мы дружили, – тихо сказала Соня.
– Брешешь! – возмутился Сеня.
Софья вскочила и уперлась кулаками в стол.
– Я брешу? Сколько раз мы встречались у Ирины, а? Я к ней за подачками от матери приходила, а ты на кухне всегда сидел, жрал, пил, с Романом телик глядел! Да я сразу про тебя вспомнила, когда Осип про облом рассказал. Это было моей идеей! Вы с братом неотличимо похожи, а мне нужны деньги для детей!
– А я говорю, не было этого! – взвизгнул Семен. – Мое слово против ее! Так-то!
Софья замерла, Семен сделал неприличный жест рукой, Кошмарова кинулась ко мне:
– Хочешь узнать всю-всю правду?
– Не верьте ей! – занервничал Хватайка. – Сейчас навалит три кучи лжи.
– Я никогда не вру! – патетически воскликнула Соня.
Семен захохотал, а я тихо сказала:
– Мне-то ты не постеснялась солгать.
– В чем же? – запальчиво спросила Софья. – Скажи!
– Пожалуйста, – согласилась я, – помнишь, мы встречались в центре города около похоронного бюро с названием «Приют» и слоганом «Будьте счастливы»?
– И что? – не поняла Соня.
– Я показала тебе фотографию и спросила: «Знаешь этого человека?» – продолжала я. – Ты тут же ответила: «Конечно, это Игорь Венев, он совершенно не изменился с момента нашей последней встречи». Я уточнила, когда вы пересекались, и услышала: «Не видела Игоря после моего ухода из дома». Но это ложь.
– Правда! – стояла на своем Соня.
– Упрямство и упорство похожие слова, но смысл у них разный, – назидательно заявил Приходько.
– Я никогда не лгу! – тихо повторила Соня.
– Игорь и Семен начали терять зрение примерно в одно время, – продолжила я, – очки надели тогда же. Если вы, покинув родной дом, не виделись с братом, то почему заявили, что он абсолютно не изменился? А оправа на носу?
Соня сцепила пальцы в замок.
– Я не лгу! Я не встречала Игоря, общалась только с Семеном! И потом, я рассказала вам о Хватайке.
Я начала понимать Григория Игоревича Венева, которого приемная дочь бесила своим ослиным упрямством, но решила не сдаваться.
– Но вы знали, что Игорь надел очки! А еще вы солгали про смерть Ирины Малышевой. Бывшая домработница и лучшая подруга Алевтины знала, что вы с Сеней видитесь регулярно, и могла сообщить о ваших неплохих отношениях. Но вам не пришло в голову попросить Семена тоже сказать о смерти Ирины, он очень удивился, услышав о кончине домработницы. Кстати, Ирина не обмолвилась ни словом о встречах Сени и Сони. Малышева вполне благополучна, она сыта, одета, обута, вот только очень тоскует. Вам не жаль старуху, которая так хорошо к вам относилась? Вы ни разу не приехали ее навестить.
– Она мне никто, – фыркнула Соня, – поломойка.
– Я очень занят, – заявил Семен, – не хочу лишний раз выходить из дома, пятиэтажку расселяют.
– Уже слышали это, – отмахнулся Федор.
– С какой стати мне таскаться в интернат? – взвилась Соня.
– Ни с какой, – почти шепотом ответил Димон, – нет статьи в Уголовном кодексе, наказывающей за неблагодарность.