– А где они? – заикнулась я.

– На месте объяснят, – весьма нелюбезно заткнул меня охранник. – Сейчас шагай по аллее, увидишь дом с вывеской «Зоопарк», там и спрашивай подробности.

Я поспешила в указанном направлении. От запаха роз кружилась голова. Сначала дорожка слегка извивалась, затем сделала резкий поворот влево, и впереди я увидела светлое здание. У меня отлегло от сердца, значит, я не опоздаю, до начала работы осталось еще пятнадцать минут. И тут я заметила внезапно появившееся животное.

Сначала я решила, что это пони, который удрал из конюшни. Но когда существо приблизилось, я поняла: это пес, по сравнению с которым знаменитая собака Баскервилей покажется милым щеночком. Огромное тело, покрытое короткой серо-черной шерстью, несли высоченные лапы, на вытянутой морде, напоминающей комод моей бабушки, сидели маленькие невыразительные глазки, зато зубы в пасти сверкали нешуточные: острые и длинные, они выглядели жутко.

– Ой, мама! – взвизгнула я и тут же сообразила, что совершила глупость.

Если бы я сумела сдержать эмоции, монстр с большой долей вероятности продефилировал бы мимо по своим делам, но звук моего голоса заставил псину замереть. Я хотела удрать, но деваться было решительно некуда: по бокам аллейки розовели цветами и топорщились шипами густо посаженные кусты, а нестись назад к будке охраны пустая затея, собачища легко настигнет и загрызет меня. Да еще от ужаса меня словно парализовало.

Чудовище издало то ли кашель, то ли стон и потрусило в мою сторону. В ту секунду, когда до моего носа долетел его запах, я наконец отмерла и заорала на всю округу:

– Караул! Спасите!

Мохнатое туша вздрогнула, длинные лапы подогнулись, чудовище присело, потом завалилось на бок и притихло. Мне стало еще страшнее! Похоже, эта овчарко-пони решила взять незнакомку измором. Иначе зачем она улеглась поперек аллеи? Чуть поодаль послышался шум, из-за поворота выехала на непонятной тарантайке женщина лет сорока. Она стояла на небольшой платформе, держась обеими руками за длинную, торчавшую вверх, никелированную ручку. Наклонив ее в сторону, тетка остановила аппарат, шагнула на землю и бросилась к монстру с вопросом:

– Емеля! Тебе плохо?

Глава 3

Я удивилась странному поведению служащей, которая вместо того, чтобы помочь испуганной посетительнице, ринулась к псине. А потом тетка стала наскакивать на меня, тупо повторяя один и тот же вопрос:

– Что вы сделали с Емелей?

Я разозлилась и резко ответила:

– Ничего!

– От ничего он никогда в обморок не падает! – гневно топнула ногой женщина.

Я покосилась на красный бейджик с именем «Валерия», прикрепленный к ее блузке, и, взяв себя в руки, приветливо сказала:

– Здравствуйте, меня зовут Татьяна, я ваш новый зоопсихолог. А кто такой Емеля?

– Зоопсихолог? – переспросила Валерия. – Ух ты! Мне о вас говорили! Емеля – ирландский волкодав. Вы его напугали, вот бедняжка и лишился чувств.

– Хотите сказать, что пес размером с бетономешалку рухнул в обморок при виде меня? – с недоверием уточнила я.

– Так ведь здесь больше никого нет, – пояснила Валерия. – Наш Емеля невероятно чувствительный. Раньше постоянно терял сознание при виде кузнечиков, лягушек или мышей, а теперь слегка успокоился, грохается в обморок лишь тогда, когда видит нечто по-настоящему ужасное...

Я молча слушала Валерию. Интересно, с кем перепутал меня нежный волкодав? Кого я ему напомнила – крысу-мутанта? Жену человека-пингвина? Дочь всех гоблинов? Или, учитывая расцветку моего сарафана, божью коровку размера кинг-сайз?

Валерия вдруг замолчала, потом хихикнула.

– Давай знакомиться. Лера, ветеринар. Я вовсе не хотела сказать, что Емеля перетрухал, увидев тебя. Я иногда ляпну глупость, а потом оцениваю ее по достоинству, и мне становится неудобно.

– Со мной часто такое случается, – улыбнулась я.

– Ты не кричала? – прищурилась Лера.

– Было дело, – призналась я, – звала на помощь.

– Это все объясняет, – кивнула Валерия. – Емеля не переносит громкого голоса, сразу с копыт валится. Можешь объяснить сей факт как зоопсихолог? С точки зрения ветеринарии здоровью волкодава можно позавидовать.

На секунду я растерялась, но потом вспомнила Марту и заявила:

– Вероятные причины кроются в детстве Емели, когда он, возможно, был лишен родительской заботы и испытывал ревность по отношению к отцу. Но за секунду диагноз трудно поставить, предстоит кропотливая работа.

Валерия восхищенно зацокала языком.

– Здорово. А где обучают на зоопсихолога?

– В МГУ, – прогундосила я.

– У тебя насморк? – встрепенулась Валерия. – Тогда быстро иди домой, не дай бог занесешь нам заразу.

– Я абсолютно здорова, – успокоила я Леру.

– Почему тогда в нос говоришь? – подозрительно спросила ветеринар.

– Емеля сильно потом пахнет, – призналась я, – вот я и задерживаю дыхание.

Валерия звонко чихнула.

– Собаки не потеют. Волкодав, похоже, купался в пруду, это запашок от мокрой шерсти.

Я поспешила оправдать свою безграмотность.

– Я изучала только характер животных, совершенно не знакома с их физиологией.

Емеля приподнял голову и тихонечко тявкнул.

– Вставай, солнышко, – засюсюкала Лера, – не бойся, лапуля, это Таня, она своя, тебя не тронет.

Волкодав встал, его здоровенная голова оказалась на уровне моей груди.

– Чего стоишь? Погладь мальчика, – приказала мне Лера.

– Он не укусит? – предусмотрительно поинтересовалась я.

– Скорей ты его цапнешь, – прошептала Валерия. – Ну, давай, Емеля ждет, не обижай его.

Мои родители не держали животных. Мама была уверена, что у всех собак есть блохи, а кошки могут напасть ночью на спящих хозяев и расцарапать их до смерти. Всякие мыши, крыски, хомяки и морские свинки даже не рассматривались, при одном упоминании о грызунах у матери начиналась истерика. Да и я, кстати, не испытывала желания заводить четвероногого друга. Это может показаться странным, но к собакам я до сегодняшнего дня практически никогда не прикасалась.

– Эй, не спи! – снова окликнула меня Лера. – Неужели зоопсихолог боится животных?

Я поняла, что моя легенда под угрозой, и быстро нашла объяснение своему поведению.

– Я ехала в метро, а потом в маршрутке, руки не мыла. Разве можно трогать Емелю? Не дай бог занесу ему вирус.

– Очень приятно иметь дело с понимающим и аккуратным специалистом, – обрадовалась Лера. – Ну, пошли!

Через час, влив в себя пятую чашку отдающего сеном чая, я была посвящена в местные порядки. Служащих в поместье много, но охрана сделала все, чтобы они не пересекались, для чего и была введена система цветных бейджей. Красные имеют сотрудники зооцентра, им разрешено ходить только по своей территории, синие карточки носят садовники и дворники, эти товарищи свободно перемещаются по поместью, но не имеют права доступа в хозяйский дом. А вот обладатели желтых пропусков являются белой костью – это горничные, шоферы, кухарки, короче говоря, персонал, соприкасающийся непосредственно с семьей Кнабе. Элита задирает нос, с «синими» и «красными» не общается. Охрана ходит исключительно в форме, и подчиняться ей следует беспрекословно. Прикажет секьюрити стоять или лечь в лужу, нужно молча повиноваться, иначе моментально лишишься работы. На службу предписано являться за полчаса до звонка, дабы успеть переодеться в униформу. Без спецодежды и пропусков ходят хозяева и узкий круг их приближенных.