Я продолжала вопить без всякой надежды быть услышанной.
– Я женщина! Не знаю, нужно ли отоларингологу знать пол пациента, но вдруг мужские уши лечатся по-другому?
Олеся Ефимовна схватила лежавшие на столе очки и, устраивая их на носу, забубнила:
– Не волнуйтесь, мы решим любые сложности. Деточка! Вы женщина!!!
– Слава богу, – выдохнула я, – наконец-то.
– Вам к гинекологу, – вдруг безапелляционно заявила Кондратьева.
– С ушами? – не выдержала я и тут же рассердилась на себя за глупое поведение.
– С мужьями? Их у вас много? – растерянно переспросила врач. – Думаю, к акушеру лучше идти одной. И супруг, как правило, бывает лишь один. Хотя не мое дело в чужую жизнь вмешиваться.
Я схватила со стола листок бумаги и написала: «Болит ухо!»
Кондратьева прочитала записку и кивнула.
– У вас? Давайте посмотрим. Садитесь и не бойтесь, больно не будет. Ну те-с… да… о… о… ага… ну… отлично! У вас воспаление среднего уха. И я наблюдаю странные куски зеленой субстанции.
Я уже поняла, как лучше всего общаться с глуховатой профессоршей, и нацарапала новое предложение: «Это растение, у него зеленые листья».
Ольга Ефимовна схватилась за сердце.
– Детонька! У вас в ушах растет кустарник? Но это невозможно! Нонсенс!
«Положила внутрь лист от герани. Народное средство от отита», – составила я новое послание.
Кондратьева нахмурилась.
– Пещерный век. Неандертальцы, и те более разумно поступали. Еще налейте в ушки керосин… Деточка, выписываю вам жидкость Боровкова. Будете ею утром и вечером протирать больной орган. Она свободно продается во всех аптеках. Дешевое, но крайне эффективное средство. Далее. Паста Дробышева. Чуть-чуть выдавливаете на ватку и вставляете в ушко. Немного неприятно пахнет, но ради скорейшего выздоровления придется потерпеть. Теперь таблетки. Красный битоцит. Новейшая разработка, организм на ее применение дает замечательную реакцию. Утром и вечером после еды, в течение десяти дней. На ночь можно сделать компресс. Через день почувствуете облегчение, но лечение не бросайте. Вам понятно? И больше не запихивайте в ушки всякую гадость! Держите счет, оплатите в кассе. Носите шапку! Не стиляжничайте!
Я осторожно посмотрела на сумму и приятно удивилась. Всего сто пятьдесят рублей! Совсем недорого, учитывая опыт и квалификацию Олеси Ефимовны.
Возле кассирши, немолодой женщины с усталым лицом, стоял старичок со слегка растерянным видом.
– Что, за все платить надо? – недоуменно вопрошал он. – У меня же полис.
– Дедушка, – ответила служащая, – у нас коммерческое заведение. Бесплатно обслуживает районная поликлиника.
– Там, милая, врача по желудку нет, – вздохнул старичок. – Сосед посоветовал к вам заглянуть, но про то, что здесь деньги отдавать придется, он не предупредил. Кстати, я ветеран труда, мне скидка положена?
Кассирша тяжело вздохнула.
– Дайте взгляну, чего вам там насчитали.
Дедуля протянул пачку квитанций и с надеждой уставился на женщину.
– Как тебя, милая, зовут? – решил он подольститься к тетке.
– Светлана, – ответила хозяйка кассы.
– Леонид Ильич, – представился пенсионер.
Светлана кивнула.
– Очень хорошо. Здесь у вас анализ крови.
– Сдавал в кабинете, – подтвердил Леонид Ильич. – Совсем не больно, и сестричка хорошенькая!
Кассирша улыбнулась.
– У Марины рука легкая. Так, «узи»…
– Что? – испугался дедушка.
Света вздохнула.
– Вам утюгом живот гладили?
– Верно, – обрадовался Леонид Ильич, – сначала липким вымазали, а потом чем-то по пузу елозили. Ты хорошо видишь?
– На глаза не жалуюсь, – нараспев ответила Света.
– Доченька, глянь, чего там доктор нашкрябал, – попросил Леонид Ильич, протягивая кассирше бумажку, – разобрать не могу. Он мне целый ворох писулек надавал. Я сначала испугался, но врач успокоил, дескать, состояние естественное, погодите, скоро само пройдет. Велел через две недели прийти.
– Попробую разобрать, – пообещала Светлана и уставилась в текст.
Старичок повернулся ко мне.
– Такой хороший врач! По животу аппаратом водил и приговаривал: полный порядок, поздравляю. Я ему пожаловался, мол, болит внутри, а он заулыбался: не переживайте, все хорошо закончится, ваше состояние не болезнь. Меня сразу и отпустило!
– Беременность восемь недель, – вслух прочитала Светлана и ойкнула.
– Что, милая? – не понял старичок.
– Беременность восемь недель, – оторопело повторила кассирша. Еще раз посмотрела в листок: – Развитие плода нормальное, патологий не замечено, сердцебиение четкое.
– Ох, хорошо! – чуть не запрыгал от радости дедуля. – Значит, все у меня нормально! Здорово мне ваш утюг помог, чуть пузо погладили, и боль ушла. Ну спасибо! Жаль только, что платить придется. Слышь, дочка, меня врач с утюгом потом в другой кабинет отправил. Там женщина мне давление померила, на весах взвесила и лекарство выписала. Раз уж ты хорошо видишь, можешь прочитать, чего мне в аптеке просить? Держи-ка рецепт.
Светлана, продолжая растерянно моргать, взяла бланк и озвучила текст:
– Минералы и микроэлементы для будущей матери, с содержанием фолиевой кислоты.
– Мудрено как, – поежился Леонид Ильич, – я не запомню!
Светлана потрясла головой.
– Дедушка, купите витамины. Просто скажите провизору: «Дайте обычный комплекс».
– Спасибо, – повеселел старичок. – Раз доктор только пилюльки прописал, выходит, я здоров. И сколько там рубчиков?
– Ничего платить не надо, – лучезарно улыбнулась Света, быстро пряча заключение специалиста в ящик стола. – Вам, как ветерану труда, в первый визит стопроцентная скидка.
– Правда? – обрадовался дед. – Ну уважила! Спасибо, доченька!
Кассирша задумчиво посмотрела на старичка. Затем предложила:
– Леонид Ильич, приходите завтра, к одиннадцати утра.
– Зачем? – насторожился пенсионер.
– Вас профессор примет. Абсолютно даром! Обратитесь ко мне, я отведу вас в нужный кабинет.
– Дай тебе бог жениха хорошего! – чуть не прослезился Леонид Ильич и поспешил на выход.
– И часто к вам приходят беременные дедушки? – не удержалась я от ехидного замечания, вытаскивая кошелек.
Кассирша покраснела.
– Всякий ошибиться может. Осмотр проводил Александр Григорьевич, он после болезни вышел, еще не оправился. А рецепт Евгения Львовна выписала, она всего-то медсестра, что врач велит, то и делает.