Я вышла из гардеробной, осторожно затворила дверь и открыла следующую, ожидая увидеть прибранную спальню покойной (ведь обычно хранилище одежды соседствует с жилой комнатой ее владелицы). В нос ударил такой крепкий аромат тлеющего сена, что я сначала зажмурилась, а потом судорожно закашлялась. Когда в горле перестало першить, я открыла глаза и огляделась.
Посередине тридцатиметрового пространства, на небольшом подиуме громоздилась кровать с кучей скомканного постельного белья. Атласное покрывало сползло на пол, тут же на сером ковре лежала одежда: джинсы, футболка, трусики, лифчик, теплый свитер, золотые босоножки и черная бейсболка. Чуть поодаль валялась кожаная сумка, из которой высыпалась всякая дребедень. Кресло и диван, стоявшие у стены, были завалены шмотками, письменный стол напоминал свалку – куча пустых банок из-под колы, смятых оберток от шоколада и пакетов от чипсов. А в центре кучи тлело нечто, похожее на фонарь синего цвета, от него и несло сгнившей травой.
Я потрясла головой. Неужели Зоя Владимировна не убрала в спальне покойной? Мне знакомы люди, которые никак не могли вынести из дома вещи скончавшихся родителей или супругов, им казалось, что тогда их близкие окончательно покинут этот мир. Но оставить в таком виде постель… И зачем здесь жгут аромолампу?
Неожиданно по спине забегали мурашки. Из рассказа Марты Карц я поняла, что актриса скончалась дома, значит, смерть застигла ее тут, на этом белье. Надеюсь, Зоя Владимировна не ждет, что домработница кинется наводить лоск в спальне, где несчастная Эдита рассталась с жизнью?
Послышался щелчок, в стене приоткрылась маленькая, не замеченная мною ранее дверка, из нее вышла совершенно голая девушка, на голове был тюрбан из полотенца. Весело напевая, она сделала пару шагов, увидела меня, завизжала, схватила с пола покрывало, завернулась в него и зло проорала:
– Какого черта? Ты кто такая?
– Татьяна Сергеева, домработница, – представилась я, морщась от боли в ухе.
– Чего встала? – вознегодовала девчонка, не назвав свое имя.
– Вы, наверное, Ляля, – я решила завершить формальности. – Извините, Зоя Владимировна велела мне ознакомиться с квартирой.
– Меня зовут Анастасия, – прошипела девушка, – и я похожа на Лялю, как роза на ночной горшок.
– Еще раз простите, – бормотнула я, – не хотела вас обидеть. А вы кем приходитесь госпоже Звонаревой-старшей?
– Внучкой, – слегка сбавила градус агрессии Настя, – теперь я здесь живу. Если допрос окончен, отправляйся мыть сортир.
Я выскочила в коридор.
– Эй-эй! – остановила меня Настя. – Ты че, меня не узнала?
– А должна? – удивилась я. – По-моему, мы никогда не встречались.
– Офигеть… – протянула Анастасия. – Я стю.
– Что вы делаете? – опешила я. – Никак не соображу, о чем речь.
– Я стю, – повторила девушка. – Стю я! Ты издеваешься?
– Нет-нет, – поспешила я заверить Настю, – и в мыслях ничего плохого не держу. Уж не обижайтесь на малограмотную дуру, что я знаю, кроме швабры с тряпкой… Даже пылесосом овладеть не удалось, стиральной машины пугаюсь, современную молодежь не понимаю. Вас ист дас «стю»?
Настя издала короткий смешок.
– Телевизор смотришь?
– Времени нет, – заныла я, – на жизнь зарабатываю, не до веселья тут.
– Шоу «Звездопад» ни разу не видела? – с изумлением заморгала девица.
– Не-а, – ответила я чистую правду.
– Так поинтересуйся, – гордо вскинула голову Настя. – И можешь перед знакомыми похвастаться, что имеешь честь работать у звезды. Я победительница проекта, Стю мой псевдоним. Интернетом пользуешься?
– Извините, нет.
Анастасия округлила глаза.
– А где новости узнаешь?
– Соседки рассказывают, – я прикинулась законченной кретинкой, – «желтуху» читаю.
– Жесть! – топнула ногой Настя. – Вали отсюда.
Я вытянулась в струнку.
– Есть!
– И запомни: я звезда! Стю мой псевдоним. Я обошла всех в шоу!
– Есть!
– Меня показывают по телику! Я круче всех! – перешла на крик истеричка.
– Есть! – талдычила я, изо всех сил стараясь не расхохотаться. Потом, думая, что Настя завершила церемонию своего представления, сделала разворот через левое плечо и услышала гневное:
– Стоять!
Я оглянулась.
– Куда отвалить решила? – негодовала «селебретис».
– Тороплюсь выполнить приказ о мойке сортира, – смиренно ответила я.
– Там такая грязища, что понадобится отбойный молоток, – схохмила Настя. – Я звезда, усекла? Значит, ты мне служишь. Слушай внимательно: перестели белье, вымой пол, протри окно и собери шмотки. Выстирай их, погладь, верни на место. Да, еще почисть мои сапоги! Немедленно! Я тороплюсь! Знаешь, куда спешу?
– Простите, нет, – ответила я.
– Мы с Фазилем уезжаем! Продюсер Каримов самый звездный! Он везет меня на гастроли! За границу! Вот! Улетаем в Киев! Концерт на стадионе!
Я из последних сил пыталась не расхохотаться, но при этих словах веселье разом пропало:
– Каримова не будет в Москве?
– Да, он уже в аэропорту, на две недели отчаливаем, – по-человечески ответила Стю. И тут же вновь вошла в образ: – Какого черта ты интересуешься?
Пришлось навесить на лицо выражение новорожденного ослика. Не сообщать же девице правду: мне необходимо потолковать с Фазилем, очень жаль, что беседа в ближайшее время не состоится.
– Хочешь инфу о моих гастролях прессе продать? – вошла в раж Настя. – Марш шузы полировать!
– Кого? – не поняла я.
– Шузы! – гаркнула красотка.
Я переспросила:
– Что?
– Тапки! – заорала певунья. – Ты на русском языке спикаешь? Ботинки, лапти, чуни – шузы! Идиотка! Где только таких берут?
– В прихожей много обуви. Какая ваша? – прошептала я.
– Самая шикарная! – взвизгнула Настя. – Красные лаковые ботфорты с золотыми каблуками и стразами на голенище. Три тысячи евро пара! Настоящая звездная обувь! Давай ускоряйся!
Я «ускорилась». Зоя Владимировна весьма подробно рассказала мне про Веню, упомянула Лялю, но ни словом не обмолвилась о Насте. Кто еще обнаружится в необъятной квартире, и где расположена комната Эдиты? Мне необходимо обыскать ее, хотя, честное слово, не понимаю, что должна там найти. Чеслав лишь сказал: «Актриса Звонарева была убита. Ее смерть весьма удачно представили естественной, но сейчас мы уверены в том, что кончина актрисы была насильственной». Следовательно, от меня ждут улик, подтверждающих версию убийства. Однако я не знаю ни мотива преступления, ни кого в нем подозревают. Похоже, придется заниматься ловлей блох в тумане.