– Я пришла! – топнула сапогом на шпильке клиентка. – Я!
На капризнице было незастегнутое манто из леопарда, в ушах сверкали камни размером с хорошую свеклу, на одной руке покачивалась сумка из новорожденного крокодила, другая сжимала пафосный телефон из золота. Лет через тридцать так будет выглядеть Марта Карц.
– Юля! – заорала дама. – Сюда! Живо!
Хозяйка вышла в зал.
– Мариночка! Вы уже пришли!
– Только не смей говорить, что юбка не подшита, – возмутилась клиентка.
Юля поставила на прилавок большой пакет.
– Вот, прошу.
– Пусть отнесут в машину, – распорядилась Марина.
Юлия покорно взялась за веревочные ручки.
– Не ты, а он! – приказала Марина. – Вон тот, длинный.
Палец со сверкающим кольцом указывал на Карла, и Юля осторожно ответила:
– Простите, Мариночка, я готова выполнить любую вашу просьбу, но тот человек не мой служащий.
– И что? – капризно изогнула брови клиентка. – Пусть оттащит пакет.
– Его зовут Карл, – вмешалась я в их беседу, – милый, сделай одолжение, окажи даме услугу.
Юноша молча кивнул.
– Пакет! – приказала Марина, и они вместе с парнем вышли на улицу.
– Невменяемая тетка, – развела руками Юлечка, – «хочу», и точка.
– Ерунда, – отмахнулась я, – занимайся Кларой.
Хозяйка исчезла, я посмотрела в большое окно. Марина, небрежно волоча меховой подол по тротуару, приблизилась к новенькому «БМВ», села за руль, приоткрыла дверь для пассажира и что-то сказала спутнику. Карл наклонился и был втащен в салон. Не прошло и секунды, как взревел мотор, и автомобиль, не включив поворотник, прямо от бордюра попытался нагло втиснуться в крайний левый ряд. Другие машины принялись тормозить и яростно гудеть, но на Марину негодование водителей не произвело впечатления, «БМВ» вклинился в ряд и скоро скрылся вдали. Я едва поверила в свое счастье. Избалованная дама похитила Карла! Вот уж повезло! Шпион временно нейтрализован!
– Ну, смотри! – объявила Юля. – Клара, выходи! Тань, зацени результат!
Я закашлялась, Юлечка превзошла себя. На Кларе было черное платье с корсетом. Если зашнуровать бегемота, он обретет вполне различимую талию. Дочь Зои напоминала песочные часы: посередине узко, сверху и снизу широко.
– У нее хороший бюст, – отмерла я, – размер этак четвертый.
Юля засмеялась.
– Ты меня знаешь! Я умею все. Грудь искусственная, она приклеена поверх собственной, не очень пышной, да еще приподнята корсетом.
– Не отвалится? – насторожилась я. – Вдруг Клару плясать позовут!
– Пусть скачет хоть месяц напролет, фирма гарантирует, – пообещала Юлия, – на голове парик, его тоже просто так не отодрать, макияж увеличил губы, глаза и скрыл некоторые дефекты кожи. Утягивающее белье убрало пару сантиметров в бедрах, корсет оформил талию.
– Дышать трудно, – пожаловалась Клара.
– Тут ничем не помогу, – пожала плечами Юля, – думай, ради чего страдаешь, и тебе станет лучше. На ноги я подобрала ботфорты, целлюлит надежно спрятан, ногти приклеила, уши тоже.
– А их зачем? – удивилась я.
– Лопухами торчат, – пояснила Юля, – ниче, я капнула клеем и к черепушке прижала. Красотища! Эй, не трогай шею!
– Чешется, – проныла Клара.
– Понятное дело, я извела на нее гору тонального крема, выравнивала цвет, – вздохнула Юля, – не лезь пальцами в глаза.
– Чешутся, – повторила охотница на олигархов.
– Больше нигде не чешется? – возмутилась стилист. – Вот пальто.
– Оно широкое, без пояса, снизу надует, холодно очень, платье без рукавов, веки щиплет, – застонала Клара, – поесть не смогу, сапоги ноги сдавили!
– Где ты ее нашла? – подбоченилась Юля.
– Лучше не спрашивай, – ответила я, – ладно, мы поехали. Огромное тебе спасибо.
– Нема за що, – закивала Юля. – Чек можешь оплатить, когда захочешь.
Под неумолчное нытье и стоны Клары мы добрались до дверей «Флипа» и напоролись на фейс-контроль.
– Валите отсюда, – лениво сказал шкафоподобный тип в черном костюме, – тут частная вечеринка, мы клоунов не звали.
Клара заморгала, а я набрала номер Марты. Через секунду из клуба высунулась Карц:
– Девочки, сюда!
Я указала на секьюрити:
– Они нас не пускают!
– Кто конкретно? – прищурилась Марта.
– Вот он! – наябедничала Клара. – Еще обозвал нас клоунами!
Марта оглянулась.
– Марат!
Из-за плеча Карц выдвинулся парень в затрапезных джинсах и копеечной рубашке.
– Что, дорогая? – нараспев произнес он.
– Моих гостей остановили, разберись, – велела Марта.
– Головой в асфальт давно не падали? – деловито потер руки Марат.
– Они не представились, – жалобно запросили пощады охранники.
– Порядок, пусть живут, – смилостивилась Марта.
В моей сумочке заработал мобильный, я глянула на дисплей: пришла эсэмэска от Чеслава.
– Тань, шевелись, – поторопила Карц.
Я показала ей сообщение.
– Ничего не получится.
– Уезжай, – кивнула Марта, – зачем ты нам? Программа-максимум понятна, минимум тоже определена.
– Ты займешься Кларой? – удивилась я.
– Я всегда выполняю обещанное, – кивнула Марта, – ну, поцелуй от меня Чеслава! Эй, двигай, Венера Аполлоновна, тебя ждут суперприключения.
Клара вздрогнула.
– А поесть там дадут? У меня желудок ноет.
Марта закатила глаза и потянула за собой дочь Терешкиной.
В офисе было тепло, я сняла куртку, повесила ее в гардероб, налила из кулера в стакан горячей воды, погрела руки о пластиковую емкость и пошла к Чеславу. В кабинете кроме шефа обнаружился и Коробок, как обычно, уткнувшийся носом в ноутбук.
– Садись, – приказал начальник, – появилось много разноплановой информации. С какой начать?
– С хорошей, – вякнул Димон.
– Вся плохая, – обнадежил Чеслав. – Тимофей Морковкин принял большую дозу снотворного «Дормидол». Если пересчитывать на таблетки, получится примерно пятьдесят штук. Леонид склонен считать произошедшее самоубийством из-за оставленной Тимом записки.
– Странно, – остановила я Чеслава, – взгляни на снимки. Пятьдесят таблеток – это много. Не знаешь, в каких упаковках продается «Дормидол»?
– Ща выясню, – пообещал Димон, – тэк-с… блистеры, в них по десять штук, и пузырьки, содержащие двадцать пилюль. Отпускается снотворное исключительно по рецепту врача. Список «А».