И потерь, чтоб не сглазить, до сих пор не было.
Только по тем акциям, в которых ему пришлось участвовать за три месяца, Тарханов мог судить, что сеть они накрыли весьма разветвленную, хотя и не слишком представлял объемы и направление ее деятельности. Брали-то и ликвидировали они в основном мелкую сошку, «пехоту», как говорят на Западе. Что же происходило на более высоких ступеньках пирамиды, ему до поры было неведомо.
Несколько раз в составе специализированных групп Тарханов выезжал за пределы Москвы и губернии. Там условия работы были посложнее, чем дома.
Попросту говоря, на неподвластной великокняжеской власти территории бойцы «Печенега» оказывались в равном положении со своими клиентами, и их деятельность, окажись она в поле зрения полиции, попадала под действие целой кучи статей уголовного уложения.
Тем интереснее было работать. Словно в рейде по тылам врага. И никогда Тарханова не волновало, по какой причине вдруг ему поручалось организовать ликвидацию нескольких человек в Костромской, скажем, губернии. Его увлекал сам процесс — продумывать операцию, получив соответствующие установочные данные, потратить несколько дней, изобретая нечто совершенно оригинальное, неопровержимо связанное именно с местными реалиями, так, чтобы комар носа не подточил…
Ну, к примеру, поехало несколько знакомых друг с другом людей хорошо провести время в исторических местах, осмотреть Ипатьевский монастырь, где началась современная российская государственность. Осмотрели, сувениры приобрели, в стилизованной под семнадцатый век трапезной решили отобедать. И такое вдруг несчастье, грибами отравились. Сколько до них людей те же самые соленые в бочках маслята заказывали — и ничего. Санэпиднадзор наезжал, прокуратура занималась, патологоанатомы свое веское слово сказали.
Ну, выяснили — попала каким-то образом среди хороших грибов в засол бледная поганка. Откуда, как, почему, кто недосмотрел — через год разве узнаешь, если этих грибов с прошлой осени чуть не тонна закуплена у разных поставщиков. На каждый грибок бирку-то не навесишь…
Самое смешное, девушки, что с этими ребятами вместе развлекались, все до одной выжили. Наверное, вместо грибов на морошку с медом внимание обратили.
Редкие, хорошо, если раз в неделю, свободные вечера, Тарханов по-прежнему проводил с Владой. Он все же приобрел мечту своей жизни, на реализацию которой до последнего не мог и надеяться, «Мерседес 300 SL», кабриолет. Смог его купить потому, что Ляхов щедро поделился с ним деньгами, полученными за саблю.
Вадим, очевидно для Тарханова, терзаясь фактом шального богатства, несколько раз искал способ объясниться по ситуации, а потом сказал впрямую:
— Знаешь, Сергей, не могу я так. Вот столько я получил, по всем понятиям — половина твоя. И делай что хочешь. Хоть на церковь пожертвуй, хоть женись и жене башню из слоновой кости построй…
Сам Тарханов проблемы здесь не видел и деньги взял спокойно. А что? Воевали вместе, значит, и трофеи общие.
И, получая случайный выходной, он брал Владу и, освежая мозги, носился на своей машине по близкому и дальнему Подмосковью, выбирая дороги поглуше. До Суздаля доезжали через Александров и Юрьев-Польский, до Ростова Великого и Переславля-Залесского.
А потом вдруг как-то ему было предложено прибыть к двадцати ноль-ноль на известную конспиративную квартиру в Большом Харитоньевском переулке между Красными воротами и Чистыми прудами.
Сам по себе такой вызов не означал чего-то экстраординарного, но Тарханов, научившись у Ляхова его отношению к предчувствиям, ехал туда с ожиданием чего-то хорошего.
И не ошибся.
Там его встретили старые приятели Чекменев и Розенцвейг. Бодрые, веселые, покрытые тропическим загаром, который с Тарханова за минувшие полгода успел сойти.
Одеты они были в неприметную штатскую одежду, делающую их удивительно одинаковыми при всем их внешнем несходстве.
Розенцвейг, напоминая о почетном тархановском еврействе, посмеиваясь, поздоровался с ним на идиш, они обнялись, похлопав друг друга по плечам.
— Рад видеть товарища по оружию в добром здравии и на этом свете, дорогой Узи. Должен сообщить, если это вам интересно, что могилы капитана Тарханова и майора Розенцвейга в Хайфе расположены рядом, в очень уютном и тенистом месте. При случае навестим.
— Я тоже рад. Но если Розенцвейг лежит там, как прикажете называть вас здесь?
— По-прежнему. Только фамилия моя теперь Розанов.
Тарханов действительно был рад встрече, не только потому, что ждал каких-то полезных для себя изменений судьбы, а просто так. И подумал, что и Ляхов был бы здесь к месту.
— Выпьем водки, за встречу, — сказал Чекменев. — Григорий Львович за неделю пребывания в России уже понял, что «Московская» вкуснее и полезнее «пейсаховки» и «кишмишевки».
— Лехаим! — согласился Розенцвейг, поднимая солидных размеров рюмку.
На этом веселье и закончилось.
Разговор начался серьезный.
Прежде всего Чекменев сказал Тарханову, что вел он себя очень правильно. Не задавал лишних вопросов, исполнял служебные обязанности в отряде как надлежит и зарекомендовал себя с наилучшей стороны.
— Я лично в этом и не сомневался, но кое-кто считал, что вас следует проверить по полной программе. Теперь испытательный срок завершен, и вы поступаете в мое полное распоряжение.
— К вам — это к кому? В смысле — в какую службу и на какую должность?
— Ну, с недавнего времени я являюсь начальником разведуправления штаба гвардии, чин — генерал-майор. А вам предлагаю должность одного из моих заместителей.
— Ого! — не сдержал удивления Тарханов. Карьерный рост получался крутоват. Впрочем, он ведь по чину полковник, и предлагаемая должность тоже полковничья.
— Если это вас чем-то не устраивает, можем обсудить и другие варианты, но они будут, естественно, пониже.
— Да нет, принципиальных возражений нет, просто со штабной работой я знаком больше теоретически…
— Ну, в моем штабе вам бумажками заниматься вряд ли придется. Я хочу поручить вам отдел «Глаголь», то есть организацию и проведение спецопераций. Подойдет?
— Это подойдет, — без дальнейших раздумий согласился Сергей. Теперь уже в его подчинении будет не только родной «Печенег-3», а и все остальные «Печенеги», истинного количества которых он пока не знал.
— И отлично. Приказ о назначении полковника Неверова я подпишу завтра, но приступаете вы к исполнению обязанностей немедленно. Тут у Григория Львовича интересная информация есть, послушайте. Потом обсудим.
— А господин Розанов в каком качестве выступает? — осведомился Тарханов, уже с точки зрения своего нового положения.
Розенцвейг понял это и засмеялся.
— Считайте меня временно прикомандированным к вашему управлению специалистом по координации совместной деятельности.