Он уловил тень неприятия на ее лице.
— А также есть и два изначально свободных помещения. Приготовленные для неожиданных гостей.
— Тебе не приходит в голову, мой проницательный рыцарь, что женщине с настолько расшатанной психикой оставаться одной в комнатах полуразрушенного дома, окруженного лесом, кишащим дикими зверями, просто невозможно? Я не гарантирую, что утром тебе не придется вызывать скорую психиатрическую помощь…
Сильвия увидела ироническую улыбку на лице Новикова и продолжила с абсолютной убедительностью:
— Нет-нет, не смейся, я не дурака валяю! На самом деле для меня это невозможно. Ты все воображаешь, что имеешь дело с Джеймсом Бондом в юбке, а ведь это не так. Я дипломат, аналитик, координатор спецопераций, но не рейнджер же… Спросил бы Шульгина, как я вела себя там, в горах…
Андрей неожиданно ей поверил. И в самом деле, разве та же Маргарет Тэтчер, ее соотечественница, «железная леди», при всех ее достоинствах, позволивших выиграть Фолклендскую войну, способна была возглавить простой десантно-штурмовой взвод? И подумал: «Ну а почему бы и нет? Проверим степень собственной выдержки и заодно выясним ее дальнейшие планы…»
— Хорошо, леди Спенсер. Я не могу требовать от вас чрезмерного. Готов охранять ваш покой и сон. Пойдемте…
Слегка придерживая ее под локоть левой рукой и держа бросающую судорожные блики желтовато-розового света лампу правой, он провел аггрианку в свой двухкомнатный отсек.
Ветер за окном разгулялся не на шутку, метров до двадцати в секунду, и его завывания и свист в щелях и брешах между бревнами наружного сруба, дребезжание обрывков колючей проволоки внешней ограды, скрежет листов кровли создавали и в самом деле не слишком приятный звуковой фон. Ему-то что, он умел спать и в идущем по пересеченной местности танке, а нежной аристократке заснуть одной в бревенчатой хижине, даже без электричества…
Андрей запер дверь на тяжелый медный засов, поставил лампу на тумбочку.
— Вон твоя койка. Чистое белье в шкафу. Или тебе и постелить?
— Спасибо, — холодно ответила Сильвия, — это я сама…
— Тогда я вернусь минут через десять…
Новиков вышел из дома, присел на мокром от дождя крыльце, положил на колени взведенный автомат, закурил сигару из своих здешних запасов, вслушался в шум ветра, проносящегося сквозь кроны сосен. Этот звук походил на гул летящего «зеленой улицей» курьерского поезда. Пожалуй, в такую погоду и суперкоты предпочитают отсиживаться в чаще, тем более что человеческий запах до них едва ли успел донестись.
Нет, пожить здесь недельку будет неплохо… А если всю оставшуюся жизнь на Валгалле коротать придется? Если все это было хитрым, рассчитанным на его глупость и никчемную отвагу приемом? Другим путем нейтрализовать не вышло, тогда вот так…
Андрей сплюнул, щелчком отбросил окурок. Ладно, посмотрим, из всяких ситуаций выпутывались. Ни бояться, ни забивать себе голову грядущими неприятностями ему сейчас не хотелось. Устал. Лечь бы и заснуть часов на десять. Да вот получится ли? Снова Сильвия с разговорами или нескромными предложениями приставать начнет…
Она ожидала Новикова, сидя в деревянном кресле у стола в углу, задрапированная в покрывало, узлом стянутое под горлом — в комнате все же гуляли сквозняки, от которых вздрагивал огонек лампы.
— Я думал, ты уже легла. Что-нибудь не так?
— Все не так, — ответила Сильвия, подперев локтем щеку. — Умыться толком негде, душ принять. Даже где туалет, и то не показал…
— Ах, конечно, миль пардон! Туалет в конце коридора, один на этаж, не отель «Шератон» здесь, однако, а насчет душа — баню топить надо. Ты уж подожди до завтра. Умыться же и зубы почистить — вот дверь. — Он указал в угол комнаты. — Если, конечно, вода в системе осталась. Электричества нет, насос не работает. Завтра займемся…
— Ну хорошо. Допустим, это все мелочи. А вот сомнение ты в меня вселил. Я теперь и сама не знаю, отчего так все получилось, не уверена даже, сама ли я приняла решение — пригласить тебя сюда или мне его подсказали… Теперь вот я как будто вышла из сферы воздействия психополя нашей Базы и начинаю думать самостоятельно. Думаю — и не вижу никакого смысла в происходящем… Ты мне веришь? — с неожиданной тревогой и чуть ли не с дрожью в голосе спросила она.
— Более чем, — ответил Новиков. — И тем паче рекомендую немедленно лечь спать, не забивая голову вопросами, на которые ответов получить заведомо нельзя.
Сильвия встала и вопросительно посмотрела на Андрея, ожидая только намека, чтобы сбросить с себя покрывало. Вместо этого он указал глазами и движением головы на полуоткрытую дверь в соседнюю комнату.
Аггрианка недоуменно-разочарованно пожала плечами.
— Тогда я возьму лампу с собой, можно?
— Возьми. Только потуши перед тем, как заснуть. Техника безопасности…
Сильвия, бесшумно ступая по половицам босыми ногами, вышла. Андрей быстро разделся и нырнул под одеяло. С облегчением закрыл глаза и только сейчас окончательно понял, как он устал. Спать, немедленно спать, ни о чем не думая.
Почти засыпая, Новиков услышал, как скрипнула дверь, и с ярко светящим керосиновым фонарем в руке на пороге возникла женская фигура, по-прежнему обернутая до подбородка в покрывало из плотной шотландки. Подошла к его изголовью так близко, что он ощутил запах цветочных духов и женского тела, поставила «летучую мышь» на прикроватную тумбочку, прикрутила до предела фитиль. В наступившей желтоватой полутьме присела на край постели.
— Ты спишь? — шепнула Сильвия с волнующей истомой в голосе.
Он промычал нечто, изображая глубокую дрему.
— Извини, я не могу там одна, — прошептала Сильвия. Опустила руку, и ее одеяние упало на пол. — Так страшно завывает ветер и холодно. — Она действительно дрожала и даже постукивала зубами.
Андрей не ответил, изо всех сил внушая себе, что ни в коем случае нельзя сейчас поддаться вполне естественному чувству.
— Ты что, действительно уже спишь?
Сильвия прислушалась, наклонившись так низко, что ее распущенные волосы коснулись его щеки, потом подняла край одеяла и легла рядом.
Он чуть не вздрогнул от прикосновения холодного, но все равно соблазнительного тела.
Сильвия поворочалась, устраиваясь поудобнее, при этом ее грудь прижалась к его спине, вздохнула разочарованно, подоткнула со всех сторон одеяло и постепенно задышала ровно и тихо, засыпая.
Ее кожа, вначале ледяная, словно женщина долго стояла раздетой у открытого окна, постепенно становилась теплее и мягче. Андрей едва-едва совладал с собой, чтобы не обернуться, не сжать ее в объятиях, не сделать то, что ему невыносимо хотелось сделать. Но едва слышный маячок в мозгу настойчиво посылал тревожный сигнал, и Андрей подавил стремление плоти.
«Святой Антоний прямо», — успел он подумать, забивая иронией инстинкты, и неожиданно для себя все же заснул.