Хорошо бы…
Жаль только, что предстоит еще слишком много трудов, чтобы сделать нынешний мир вполне соответствующим означенной жизненной установке.
А посему, в ожидании дальнейшего, невредно и поспать, но предварительно…
Шульгин докурил действительно великолепную сигару, солидный запас которых его теперешний «альтер эго» всегда возил с собой, поскольку откуда взяться настоящей «Короне» или «Упманну» в варварских странах, где приходится странствовать?
— Джо! — окликнул он слугу. — Открой наш пятый чемодан, и приступим, пожалуй.
…Светский человек, тем более англосакс, должен путешествовать с комфортом. Иметь меньше пяти громадных, твердой кожи, окованных медными полосами кофров с надежными замками ему просто неприлично.
Ибо, где бы он ни оказался, кроме походного снаряжения, необходимо иметь и несколько выходных костюмов, и смокинг, соответствующие комплекты обуви, пару дюжин сорочек, манишек, крахмальных воротничков и манжет и так далее, и так далее.
Именно столько чемоданов и было погружено в кузов вездехода, прикрытый брезентовым тентом.
Один — с вышеназванными предметами роскоши.
Второй — с суровыми походными и охотничьими доспехами.
Третий, самый тяжелый — с оружием и боеприпасами.
Четвертый — с предметами личной гигиены.
И, наконец, пятый был загружен всевозможными «спецсредствами», необходимыми в нелегкой и малопредсказуемой жизни международного авантюриста.
Шульгин поднялся на крыльцо, вошел в холл с закопченным камином, разделся до пояса и уселся на широкую тахту.
Слуга включил электрический аккумуляторный фонарь, подвесил его на кованый крюк, торчавший из стены, откинул крышку чемодана, который сразу превратился в подобие лабораторного шкафа с выдвижными полками, сплошь уставленными пузырьками, фарфоровыми, пластмассовыми и стеклянными баночками, ступками и пестиками для растирания мазей, футлярами со всевозможными инструментами странного для непосвященных назначения.
Но слуга к «непосвященным» не относился. В данный момент включилась программа, согласно которой робот становился не меньше как магистром фармации, гримером, косметологом и средневековым алхимиком одновременно.
Не прошло и получаса, как Шульгин, предварительно подстриженный и побритый в соответствии с легендой, лежал на спине с головой, обмотанной подобием тюрбана, лицом, облепленным остро и пряно пахнущими салфетками, торсом и руками, натертыми пощипывающей кожу мазью.
— Теперь постарайтесь заснуть, сэр. Процедура займет не меньше трех часов. А потом продолжим…
Заснуть Шульгин и сам был не прочь, сутки выдались нелегкие, а если не получается? Едва шевеля губами, он пробормотал:
— Если бы ты мне хоть через трубочку граммов сто бренди сюда подал, я бы тебя послушался.
— Как прикажете, сэр.
«Тоже вот привычка, — думал Шульгин, медленно цедя жгуче-терпкий напиток через пластиковую соломинку. — Добро бы я действительно напивался, как нормальные мужики, а то ведь нет. Сколько ни пей, а голова практически ясная, ни забыться, ни „стать другим человеком“ не получается.
Так что — процесс ради процесса. Приятен сам момент, те две-три минуты, когда ощущаешь вкус, букет, можно сказать, и по пищеводу потекло, и самый первый толчок в мозгу — достало, значит. А дальше уже лишнее…
Пьешь скорее по привычке или от наивной надежды, что каждый следующий глоток будет как первый… — в который уже раз Сашке, начиная с молодых еще лет, приходилось отвечать самому себе на вопрос: „Для чего же ты, братец, все пьешь и пьешь, не пора ли остановиться?“ И каждый раз он отвечал по-разному, но сводилось все к простейшей формуле: „А вот нравится, и все“».
Потом уже начинались дополнительные толкования, ничего принципиально не меняющие.
И если раньше, в первой, нормальной, так сказать, жизни, он еще задумывался подчас о возможном вреде для здоровья, то после появления браслета-гомеостата вопрос отпал сам собой. Пей хоть непрерывно круглые сутки, через два-три часа в организме не оставалось ни молекулы спирта, не говоря о полном отсутствии каких бы то ни было следов его действия. Мечта алкоголика…
Но пока что медленно, тщательно потребляемый напиток свое действие оказывал.
Как там у Ремарка? «Алкоголь ценен прежде всего тем, что превращает тоску обыкновенную в тоску сладкую, и человек переполняется десятикратно усиленным ощущением самого себя…»
Оснований тосковать у Сашки пока что не было, скорее наоборот, а вот на ощущение самого себя тянуло непреодолимо. Тем более что только теперь выдался по-настоящему подходящий момент разобраться, какого именно черта он делает здесь и сейчас?
С Андреем, с тем все понятно. Он действительно безумно устал, вольно и одновременно невольно взвалив на себя «всю тяжесть мира». Со своей, иногда избыточной, честностью и слегка превратно усвоенным лозунгом «шестидесятников»: «Я отвечаю за все!»
Он вообразил, что это действительно так, и со всеми благоприобретенными и полученными извне силами бросился воплощать его в жизнь.
Почти все, что Новиков хотел и представлял, у него получилось. В соответствии с начертанным на родовом гербе девизом: «Vouloir s’est pouvoir!» [4] Но — надорвался и теперь действительно не мечтает ни о чем кроме отдыха.
Чтобы потом вернуться «на фронт». Отпуск по ранению, если угодно.
А ты сам, Александр Иванович Шульгин? Ведь признайся хотя бы себе, для тебя ведь это действительно в огромной мере не более чем игра?
Увлекательная, опасная, даже смертельно опасная моментами, но все же игра. Как альпинизм, как прыжки с парашютом, как охота на медведя с рогатиной, наконец.
Не последний шанс добыть пропитание для себя и семьи, а очередной способ взять дозу адреналинчика, а потом гордиться перед собой, перед женщинами, перед такими же отчаюгами, всегда готовыми поставить на кон голову против «зубочистки в бисерном футляре, данной нам в сувенир»…
Нет, они с Новиковым все обсудили вдвоем достаточно подробно. Еще тогда, в эйфорические дни победы на Босфоре и в Дарданеллах.
Заговор?
Ну, если угодно.
Против ближайших друзей?
Вот уж нет. Скорее ради их блага. Пусть они тоже поживут спокойно. В полном соответствии с желаниями и наклонностями каждого.
Не мешать, не навязывать собственные цели в качестве общих и обязательных к исполнению.
А главное — вывести их из-под удара, который рано или поздно последует. Не со стороны Англии или полумифической, хотя и вполне дееспособной организации, пресловутой «Системы». Там ребята справятся.
Но вот Держатели им не по зубам.