На телеэкране возникло не слишком четкое изображение. Лихарев едва не присвистнул, по здешней привычке, от удивления. С ним будет говорить не какой-нибудь клерк-агент второго разряда, не координатор равного с ним ранга даже — его почтила личной беседой сама госпожа Главный резидент, руководитель всей агентурной сети Земли.
С леди Сильвией Спенсер Валентин по собственной инициативе беседовал всего два раза, и еще примерно раз в три-четыре года она его вызывала для подробного доклада обстановки и согласования «генеральной линии». Слишком велика была разница в их служебном и общественном положении. Он не только знал об этом теоретически, но и ощущал на собственной шкуре. Эта дама настолько сжилась со своей ролью за несколько проведенных на Земле десятилетий (чуть ли не при королеве Виктории она вступила в должность), что на самом деле чувствовала себя аристократкой голубых кровей высшей пробы. Сам Черчилль приходился ей то ли двоюродным кузеном, то ли внучатым племянником.
Главе аггрианской резидентуры так нравилась легенда, под которой она работала на Земле, что ей пришлось разработать крайне сложную схему, позволявшую сохранять за собой и титул, и имя, и состояние, не вызывая у окружающих удивления своей вечной молодостью и завидным долголетием.
После первых же слов Валентина леди Спенсер досадливо поморщилась, явно недовольная качеством изображения и звука, включила собственный экран прямой связи, размерами и разрешающей способностью раз в десять превосходящий тот, что имелся в кабинете Лихарева. Почему она не сделала этого сразу, Валентин не понял.
На расстоянии метра в воздухе повис окантованный лиловой пульсирующей рамкой прямоугольник, а в нем — эффектная рыжеволосая дама в строгом костюме цвета индиго. Казалось — протяни руку, и коснешься ее щеки, плеча или чего-нибудь еще. Валентина восхищала эта женщина, его по-мужски влекло к ней, хотя он и понимал всю бессмысленность этого чувства.
«Паж и королева», — усмехнулся он про себя. Хотя в русской, да и не только русской истории известна масса случаев, когда корнеты и поручики оказывались в постелях императриц. Впрочем, здесь не то. Ему просто приятно видеть безупречно элегантную и красивую женщину, так не похожую на «советских гражданок». Но все это ерунда.
Вот ее техническим возможностям действительно нельзя не завидовать. Служебный статус Сильвии позволяет получать специальную аппаратуру непосредственно с Таорэры, а не мастерить ее из подручных средств.
Отчего-то было определено так, что переправляемый на Землю агент имел при себе крайне ограниченное количество техсредств — продуктов высокоразвитой цивилизации. Так называемый «шар», нечто вроде портативного и сверхмощного компьютера, всю периферию к которому, однако, следовало создавать на месте самому. Вот и пришлось Лихареву монитор изготовить на базе примитивного телевизора, в телефонные сети входить через древний линейно-батарейный коммутатор, системы прослушки конструировать, исходя из возможностей угольных микрофонов, и так далее.
Еще имелся так называемый блок-универсал, оформленный в виде фунтового золотого портсигара, могущий быть и своеобразным оружием широкого спектра действия, и средством связи с владельцами аналогичных приборов. В сочетании с «шаром» этот прибор имел и еще кое-какие полезные свойства, но тем не менее истинного всемогущества своему обладателю не обеспечивал. И, наконец, позволяющий выживать почти в любой ситуации браслет-гомеостат. Но именно что — «почти», справедливость этой оговорки как раз и подтвердила нелепая смерть его предшественника.
Однако Валентин пока выживал, и выживал успешно, пусть и не понимая смысла наложенных на него ограничений.
В школе сочли излишним объяснять принципы, правила и законы, которыми руководствовались аггры, проводя на Земле свои операции. Лихарева это не задевало, в его психику изначально были внесены соответствующие установки, которые не позволяли отождествлять человеческие и аггрианские составляющие личности.
Он мог в рамках своего задания достичь любого возможного в СССР поста, занять, в конце концов, место самого Сталина, но оставаться все тем же агентом-координатором второго ранга, и обладатель первого, будь он в здешней жизни каким-нибудь журналистом или иностранным бизнесменом, имел бы над ним неограниченную власть.
Возможностей для продвижения по службе у них тоже не имелось. Кем послан на Землю, тем и будешь оставаться до самой смерти (выработки жизненного ресурса). Стаж и «боевые заслуги» в зачет не принимались. Такая вот специфика.
Считалось, правда, что безупречно отработавший свой срок агент в конце концов получал право вернуться на материнскую планету, где удостаивался всевозможных почестей и непредставимых воображением землянина благ. Но это в настолько далекой перспективе, что Валентин предпочитал пока об этом не задумываться.
Зато в случае каких-либо претензий со стороны руководства судьба агента могла быть печальной. Вплоть до дематериализации без права обжалования.
Леди Спенсер провела ладонью по лицу, убирая с глаз упавшую прядь волос.
— Скажите, «товарищ» Лихарев, за последние дни у вас здесь не происходило чего-нибудь неожиданного, необычного? — Она говорила с ним по-русски, что было определенным жестом вежливости со стороны резидента.
«Что она имеет в виду? Неужели до нее уже дошла информация о наркоме? Так быстро? Или речь о чем-то другом? Разве что они там причастны к акции с Шестаковым, а меня в известность еще не поставили?» — мысли мелькнули мгновенно, не отразившись на его внимательно-вежливом, но спокойном лице.
— Если говорить об обстановке в стране в целом, то она стабильна. Террор идет по плану. — Он позволил себе осторожно, в английском духе, пошутить. — Правда, есть интересный, хотя и частный случай. При попытке ареста бежал, оказав вооруженное сопротивление сотрудникам тайной полиции, один из членов правительства. — Заметив, что его сообщение Сильвию не слишком заинтересовало, Лихарев все равно добавил: — Этот факт мной выяснен практически немедленно, я им занимаюсь.
Леди Спенсер остановила его жестом руки:
— Это вопрос вашей компетенции. Считаете нужным — занимайтесь. Больше ничего?
Лихарев развел руками.
Сильвия покусала нижнюю губу великолепными, слишком ровными и аккуратными для природной англичанки зубами. — Вы что-нибудь знаете о квантово-электронных матрицах мозга?
— Разумеется. В рамках учебного курса.
В спецшколе (или специнкубаторе, если угодно) его учили, что в определенных, как правило — исключительных случаях возможен, попросту говоря, обмен личностями между двумя человеческими особями, замена одной личности на другую с безвозвратным аннулированием первой или же совмещение двух личностей в одном мозге. Такие операции могут проводиться, когда, например, необходимо спасти человека с необратимо разрушенным телом путем переноса его разума в новый организм. Но практическое значение имел третий вариант — чтобы заставить достаточно важную персону совершить некие действия, не прибегая к перевербовке, шантажу или подкупу.