«Не Антон ли семафорит часом? – подумал Шульгин. – Или, может, ребята. Должны же они разыскать… Мы Андрея и Лешку с Валгаллы достали…»
До сих пор он хотел только получить относительную свободу, остаться наедине с Сильвией, чтобы определить дальнейшую программу, а то, что он увидел, подтолкнуло к конкретному решению. Вспомнилась вайнеровская «Эра милосердия» и Шарапов с Жегловым. Может, и тут подобная история? Если ребята знают, где он, но не могут вмешаться открыто, освободить его с боем, то и придумали такую вот наводку в козырь. Кому еще нужны здесь сигналы фонариком, причем целенаправленные? Ведь вряд ли эта дыра в скале видна в нужном ракурсе из других окон.
Ну что же, пусть будет так. Как говорил петух, не догоню, так согреюсь.
В течение ближайшего часа Шульгину удалось увидеть почти все, что требовалось. Особенно его порадовал встреченный в коридоре первого этажа крепкий парень с лыжными ботинками в руках.
– Они у вас и на лыжах катаются? – мельком спросил он у Сильвии.
– Охрана в свободное время тренируется, – не усмотрев в его словах ничего особенного, ответила Сильвия.
Попутно Шульгин заметил сторожевой пост у тамбура, и второй, в нише рядом с лестницей, и караульное помещение недалеко от холла, куда вошел тот самый лыжник. Этого ему было достаточно.
Потом, позже, после ужина и пары рюмок ликера с очень хорошим кофе, он осторожно вернулся к интересовавшей его теме, тщательно, по методике Штирлица, замотивировав вопрос.
И выяснил, что формально эта вилла – действительно уединенный горный приют отдохновения для особо важных лиц, входящих в круг интересов Сильвии, а также и ее личная резиденция в моменты, не требующие присутствия в иных точках планеты, или когда иные места представляются слишком шумными. Но географической привязки все равно получить не удалось. Наверное, она имела резоны хранить ее в тайне, да Шульгин особо и не настаивал, поскольку дал понять, что склонен принять почти все предложения хозяйки, если итоги соглашения будут приемлемы. То есть на Брестский мир он не согласится, а на Портсмутский при определенных условиях, пожалуй, что и да.
Он выпивал, закусывал, угощал даму и продолжал фривольные разговоры. Бросал на Сильвию откровенные взгляды, из которых следовало, что считает он себя если и не собственником, то близким другом, уверенным, что уступившая вчера женщина не будет ломаться и сегодня.
Аггрианка тоже как будто расслабилась, принимала намеки и двусмысленные комплименты Шульгина если без благосклонности, то и без протеста. Вполне идиллический складывался вечерок у камина, под свист постепенно разыгрывающейся за окнами метели.
В точно вычисленный момент Шульгин сделал внезапное и неуловимое движение, после которого Сильвия откинулась на подушки дивана, не успев даже закрыть так ничего и не понявших глаз.
Парализующий удар должен был действовать минут двадцать как минимум. Но, памятуя о московской встрече с агграми, Шульгин для надежности связал ей руки шнуром от торшера, уложил поудобнее и двумя салфетками туго забинтовал нижнюю часть лица.
Остальное было делом техники. Не начав, как это полагается уважающему себя ниндзя, тренировок с детства, и лишенный вследствие этого многих фундаментальных навыков, он в меру сил заменял их творческим подходом к делу и интеллектом, который все же был повыше, чем у средневековых японских крестьян и люмпенов.
Используя технику психологической невидимости, он в полутемных коридорах виллы сумел обнаружить и дезактивировать всех перекрывавших первый этаж постовых. В качестве трофея он приобрел два длинноствольных пистолета – незнакомой марки «генц», но понятных в обращении. И еще штуку, с помощью которой аггрианские боевики вызвали у них с Новиковым болевой шок.
Какой-либо тревоги на вилле он поначалу не вызвал. И спокойно прошел в холодный тамбур, где стояло несколько пар лыж с пристегнутыми ботинками. Выбрав подходящие по размеру, он потрогал входную дверь. Она оказалась заперта.
«Ну, теперь уже все равно», – подумал он, ударом ноги вышибая язычок замка вместе с накладкой и куском дверной коробки. Ему показалось, что содрогнулся весь первый этаж. И тут наконец завыла сирена, вспыхнул свет в только что темных окнах справа от крыльца.
Невысокую ограду рядом с воротами он перемахнул одним прыжком, сбросил кроссовки, сунул ноги в ботинки, защелкнул застежки и изо всех сил оттолкнулся.
К счастью, сразу от ворот поляна довольно круто понижалась, и Шульгин успел набрать приличную скорость, когда на крыльце и во дворе началась суета.
Присев, он заработал палками, как галерный раб веслами под бичом надсмотрщика.
За оградой сильно мело, и хотя мороз не был таким уж сильным, резкий ветер сразу прохватил насквозь тонкую куртку.
Если за ним погонятся на лыжах, то вряд ли догонят, а если у них снегоходы, то придется принимать бой, в котором на его стороне преимущество позиции и возможность стрелять с упора. И, пожалуй, у преследователей не будет права стрелять на поражение. Он нужен Сильвии живой. О том, что его могут достать каким-нибудь нечеловеческим способом, Шульгин старался не думать.
От виллы донесся гул мотора. Судя по интенсивности звука, не иначе как вертолетного.
«Дураки, – злорадно подумал Сашка. – В темноте, под снеговой поземкой попробуйте меня увидеть. А от луча прожектора я всегда успею спрятаться…» Но тут же в голову пришла новая мысль, что им необязательно искать его сверху. Достаточно посадить машину в горловине ущелья…
Спуск становился все круче, ветер свистел в ушах и заставлял щурить глаза, снежная крупа секла лицо, вперед было видно от силы метров на двадцать, и оставалось молить бога, чтобы на пути не оказалось подходящего камня.
Если рассуждать здраво, положение его практически безвыходное. Надежды на огонек в пещере казались теперь иллюзорными. Других же шансов тем более ноль целых и так далее… Зато уж пострелять он успеет, покажет преследователям то, что не успел показать московским энкавэдэшникам.
Мотор за спиной взвыл на форсаже и тут же обрубил звук.
«Неужели сломался? Ну, пилоты, так вашу мать…»
Ему показалось, что он слышит надсадное дерганье стартера вдали, но, впрочем, это мог быть и вой ветра.
Шульгин затормозил, развернувшись и подняв веер снега, оперся на палки и стал прислушиваться. Сначала он заметил размытые блики, похоже, что там, у ворот, с фонарями искали след его лыж. Если так, то самые хорошие лыжники не могут надеяться перехватить его до входа в расселину. Может, они знают, что никакого прохода там нет, вот и не торопятся? Куда ему в таком разе деваться? Без снаряжения и продовольствия. А и в самом деле, как, в случае неудачи с пещерой, быть? Но отступать все равно поздно, путь только вперед, ждет его там помощь и спасение, или совсем наоборот.
А потом он услышал стрекот мотора, негромкий, совсем не вертолетный, и догадался, что за ним гонится снегоход.