Пакстон тоже так думала, но в нынешних обстоятельствах не хотела соглашаться с Питером.
— Да нет, у них просто маленькая размолвка. Не думаю, что это всерьез, — пробормотала Пакстон. Питер понял, что она что-то скрывает, но не стал выспрашивать что. Она явно знала больше, чем хотела говорить. Когда Мэттью зашел за Габби вечером, она надела оранжевое мини-платье и огромные кубинские сережки из пластика, но была на удивление грустной. Когда она вернулась меньше чем через час, ее состояние было близким к истерике. Не замечая Питера, она подошла к Пакстон.
— Он сказал, что ему надо подумать об этом. Как тебе это нравится? — Она разразилась слезами и убежала в свою комнату, хлопнув дверью. Питер смотрел на нее в полном недоумении, затем вскочил и уставился на Пакстон.
— Черт. Скажи, пожалуйста, что это не правда… или я убью ее. А потом убью его. — Он сжал челюсти, но Пакстон поспешила схватить его за руку и даже толкнула.
— Ты ничего не будешь делать. Ты дашь им возможность самим разобраться с этой ситуацией.
— Но, Пакси… — Он сидел напротив нее, и Пакстон заметила слезы у него на глазах. — Как она могла, ведь парень — абсолютное ничтожество, неужели она не видит этого?
— Может быть, он и неплох и подходит ей. — Она надеялась на это, иначе Габби будет совсем грустно.
— Я думаю, ей надо срочно сделать аборт. Она ведь беременна, так? — Он был прав, и она кивнула ему в ответ. — Но как она могла позволить ему?
— Это произошло случайно.
— Ничего случайно не происходит. Например, с тобой ничего не случается. Она что, не принимала противозачаточных таблеток?
Пакстон отрицательно покачала головой.
— Господи, что же скажут родители?
— Никто ничего не скажет. Сперва они решат или она сама решит, что делать. Она до сих пор не знает, что хочет.
— Она так долго выбирала, за кого выходить замуж, и, на тебе, залетела с этим чертовым лыжником.
Пакстон рассмеялась.
— Слушай, перестань. Вовсе не значит, что он курортный лентяй, если Габби встретила его, катаясь на лыжах. Пока мы можем только сказать, что он идеальный муж для нее. — Как только она произнесла это, в дверь позвонили, это был Мэттью.
С потерянным видом он спросил Габби.
— Она в своей комнате, — спокойно сказала Пакстон, следя за Питером, чтобы тот не спустил с лестницы отца ребенка. — Питер, почему бы нам не пойти в пиццерию?
— Потому, что я не хочу есть, — пробурчал Питер, уставясь на гостя, но все же позволил Пакстон вытащить себя из дома. Как только они оказались вдвоем, он накинулся на нее:
— Почему я не могу поговорить с ним?
— Потому, что он пришел разговаривать не с тобой, а с Габби. Оставь ты их, ради Бога, одних.
— Почему?! Судя по тому, что произошло, они достаточное время оставались вдвоем.
— Хорошо, но сейчас ты уже ничем не поможешь. Займись собой.
— Но она моя сестра.
— Я думаю, он сейчас имеет перед тобой некоторые преимущества. Кроме того, я голодна.
— Слушай, если и ты скажешь, что беременна, я брошусь под машину.
— Так вот как ты поступишь. — Она с интересом посмотрела на него, остановившись около машины. Питер сразу посерьезнел.
— Нет, так я не поступлю. Я не это имел в виду. Если такое произойдет у нас, Пакс, не вздумай делать никаких глупостей. Мы практически женаты с тобой, нам надо будет только оформить бумаги. Я позабочусь о ребенке, если ты поедешь в Корпус мира.
— Это звучит ободряюще.
Он только поддразнил ее, на самом деле ему хотелось, чтобы она знала, что он готов жениться в любую минуту. Он обошел машину и обнял Пакстон.
— Я, люблю тебя, малыш, очень сильно. И хочу, чтобы однажды ты родила мне ребенка.
— Я согласна, — прошептала она, уткнувшись ему в шею, но пока не могла себе этого представить. Она не могла представить и Габби с ребенком на руках.
Когда они вернулись, Габби и Мэттью сидели на крыльце.
Пакстон отметила, что Габби не плачет, что само по себе уже хорошо. Мэттью взволнованно встал и посмотрел на Питера.
— Мне бы хотелось поговорить с тобой, — сказал он, глядя прямо в глаза Питеру.
— О чем? — Питер не хотел ему ничего спускать.
Но Габби не выдержала. Она вскочила и встала напротив старшего брата.
— Мы решили пожениться. — Она посмотрела на него, затем на Пакстон, и начала плакать. Пакстон крепко прижала ее к себе и шепнула, что она очень рада за нее.
— Вы уже сообщили об этом маме и папе? — церемонно спросил Питер, прекрасно зная, что они еще не успели этого сделать.
— Мэттью встретится завтра с папой за ленчем.
Питер обвел их обоих взглядом, было ясно, что он все еще не пришел в себя.
— Он собирается рассказать ему, что произошло?
— Нет, — ответила Габби трясущимися губами. — А ты?
— Я еще не знаю, — засомневался Питер, но вдруг Мэттью шагнул к Габби и обнял ее за плечи.
— Достаточно. Нет необходимости говорить об этом кому-нибудь еще. — Он взглянул на своего будущего шурина. — Пусть это останется между нами. Зачем расстраивать ваших родителей? Это шокирующее известие. Даже я был сбит с толку, когда Габби призналась мне. Но посмотрим на дело с другой стороны. Я люблю Габби, она любит меня, и у нас будет прекрасный малыш. — Он притянул ее к себе и поцеловал в макушку рыжих волос, она справилась со слезами и посмотрела на него с благодарностью. Он мог послать ее подальше, но не сделал этого. Но Питер также знал, что женитьба на Габби Вильсон дает немало преимуществ, и парень больше приобретал, чем терял, решившись на свадьбу.
— Ты уверена, что именно этого хочешь? — Питер еще раз внимательно посмотрел на сестру.
В ответ она кивнула.
— Да, я не знала, что делать, и растерялась сначала.
Волнуясь, она переглянулась с Пакетов. Она сделала серьезный шаг: из легкомысленной студентки становилась будущей женой и матерью.
— Что же вы скажете маме С папой?
— Что мы собираемся скоро пожениться… через несколько недель или через месяц.
— Вы думаете, они ничего не заподозрят? Мама будет разочарована, если вы откажетесь от пышного венчания.
— Мы скажем, что Мэттью не хочет многочисленной толпы, потому что разведен. — Габби замялась. — А ребенок родится на два месяца раньше, такое часто бывает. — Она радостно посмотрела на Мэттью, Пакстон наблюдала за ними.
Удивительное дело, как всего за несколько часов жизни ее подруга коренным образом изменилась. Еще недавно она была с ними, а теперь целиком принадлежала Мэттью.